— Могу ошибаться, — говорит она, — но думаю, что впереди может быть какая-то чрезвычайная опасность.
Я фыркаю на колкость, пиная кусок разбитого асфальта с дороги. Он падает в подлесок, подпрыгивая на толстом ковре из сухих сосновых иголок.
— Возможно, ты права. Ты где-нибудь видишь телефонную будку?
— Вон там, — указывает налево Гейнор, где в центре расчищенного участка земли действительно стоит небольшая телефонная будка. Она выкрашена в красный цвет, но в полумраке я этого не заметила.
Гейнор направляется к ней. Я следую за ней, все еще чувствуя головокружение и немного шатаясь на ногах.
— Повсюду следы шин, — замечает Гейнор. — Никакой травы. Похоже, это какая-то поворотная петля. Рейчел ничего не говорила об этом?
Я, прищурившись, смотрю назад на разрушенную дорогу, пытаясь разобраться в ситуации.
— Нет. Не говорила.
Холодно, и наступающий вечер пахнет дымом. Воздух кажется слишком неподвижным, слишком насыщенным, слишком напряженным, и странное покалывание поднимается вверх по моей шее. Каким-то образом я могу сказать, что мы единственные люди на многие, многие мили вокруг. Я это чувствую. Последние лучи солнечного света быстро исчезают в таких местах, как это. Скоро совсем стемнеет; черт знает, что за звери прячутся там за деревьями, ожидая покрова ночи, чтобы начать выслеживать свою добычу.
Позади меня Гейнор начинает говорить, и я чуть не выпрыгиваю из своей кожи.
— Да, да, о, добрый вечер. Да, мне очень жаль. Я знаю, мы приехали немного позже, чем я надеялась, — вежливо хихикает Гейнор. — Да, все верно. Соррелл Восс. Ну, нет, ах, вообще-то я Гейнор Петтигрю, ее опекун, но… да. Да. О! Ах да. Хорошо. Да, я уверена, что мы справимся. Скоро увидимся.
Женщина вешает трубку, кладя ее на место в телефонной будке, и я поднимаю брови, ожидая, что она скажет мне, что, черт возьми, происходит. Женщина выглядит немного взволнованной, когда поворачивается ко мне лицом.
— У нее был приятный голос. Форд. Директор Форд. Она сказала, что мы должны идти по тропинке, которая ведет на запад от телефонной будки, вниз по склону к причалу. Они собираются послать кого-нибудь встретить нас.
— Здесь есть причал?
Гейнор кивает.
— Там внизу есть озеро, в той стороне, — она показывает пальцем. — Ты не видела. Ты спала.
— Ясно.
Все это очень необычно, но неважно. Мы уже зашли так далеко.
Гейнор помогает мне с двумя сумками, вытаскивая их из багажника.
— Господи, детка, что у тебя там, кирпичи?
— …у тебя там, кирпичи? — заканчиваю предложение вместе с ней, прекрасно зная, что она собирается сказать.
Гейнор показывает мне язык — очень по-детски.
— Вообще-то, это книги, — говорю я ей.
— А-а-а. Ты захватила свою коллекцию Шекспира. Трагедии.
— Нет. Это пятнадцать экземпляров «Поваренной книги анархиста»1.
— Соррелл!
— Что? Это все разные издания. В некоторых из них есть обновленная информация. О, и еще я захватила книгу о ядовитых растениях и о том, как их использовать.
Бедная Гейнор. Она белая, как полотно.