Я заметила, что на другом конце аудитории какая-то девушка поднесла руку ко рту, а потом зашептала что-то на ухо парню, сидевшему рядом с ней.
Она кивнула ему в нашу сторону, а парень обернулся к нам с расширившимися глазами.
Только сейчас я поняла, что все смотрели на Карсена.
Перешептывались о нем.
Его узнавали.
Похоже, когда твои фотографии крутили по телевизору, публиковали в газетах и интернет-статьях, утверждавших, что ты убил свою мать, такой становилась жизнь.
Я бросила взгляд на Карсена, желая увидеть его реакцию, поскольку парень, каким он был полгода назад, казался бы уже вне себя от гнева и попытался выскочить из аудитории так быстро, как только мог.
Новая же версия Карсена? Все еще улыбалась. Он даже не смотрел по сторонам, отмечая, сколько народу на него пялилось. И не старался спрятаться, исчезнуть, слиться с толпой, становясь невидимым.
Карсен просто жил.
И я по-настоящему была счастлива видеть его здесь.
«Почти уверен, что это был парень слева от тебя».
Я услышала какое-то тихое ворчание на ухо, а краем глаза увидела, что виновник переполоха быстро отсел подальше. Именно в этот момент я поняла, что он читал нашу переписку.
Я нарисовала стрелку в его сторону и жирно написала «ПРИДУРОК», чтобы он увидел.
Парень отсел еще дальше.
«Хочешь выпить кофе после занятий?»
«Не могу. Потом у меня еще одна лекция. И с каких это пор ты пьешь кофе?»
У меня опустились плечи, как только я прочла его ответ. Заметив это, Карсен снова схватился за блокнот.
«Как насчет того, чтобы сходить вечером в закусочную? Встретимся в пять?»
Теперь мое сердце билось так сильно, что Карсен наверняка слышал.
Закусочная… совсем как наша, где мы встретились и провели так много времени вместе. О которой я хранила так много воспоминаний, черт возьми.
Я не уверена, что мое сердце могло справиться с этим прямо сейчас.
«Да».
Как только моя рука сама собой вывела слово, я двинула блокнот к Карсену, пока не передумала.
«Хорошо. А теперь сосредоточься на лекции, Мазерс».
ГЛАВА 2
Карсен
Сидеть рядом с Эллиот было потрясающе.
А еще странно.
И неправильно.
Но и чертовски верно одновременно.
Никогда и за миллион лет я бы не подумал, что у нас будут совместные занятия. И я не лгал. По правде, увидев в толпе студентов легкоузнаваемые светло-русые волосы, я запаниковал и нырнул в ближайший туалет.
Десять из остававшихся в запасе двадцати минут я переписывался с Блейком и Нейтом, донося до них, что возвращение в колледж было худшей гребаной идеей, которая мне только приходила.
Следующие шесть я боролся с тошнотой, а потом дважды шел до аудитории, прикидывая, что именно скажу Эллиот. И снова представиться — лучшее, что смог придумать.
Я готов был надрать себе задницу, но каким-то образом это сработало.
Эллиот это понравилось, и я понял, что меня этот вариант тоже привлек. Тем, что мы могли начать все сначала.
Я уже не тот человек, что был шесть месяцев назад. И по рассказам Нейта и Блейка Эллиот тоже изменилась.
Боже, звучало сомнительно и жутко, но я не мог не спрашивать их о ней. Эллиот слишком важна для меня. Если бы не она, я бы сейчас не сидел здесь. И даже не жил. Оставался бы той оболочкой человека, как было прежде.
Я уже ненавидел того парня. Нет, теперь я не такой. Я устал зацикливаться на прошлом. На тех, кого мог бы видеть рядом. На тех, кого хотел бы видеть.
Мама умерла и не вернется. Я сознавал это. И как бы ни было больно, похоже, я наконец-то смирился с этим.
Профессор бубнил без умолку, но я не вслушивался ни в одно слово.
Не мог.
Эллиот. Вот единственная, на ком я мог сосредоточиться.
Теперь она смотрела вперед, — хоть кто-то из нас следил за лекцией — а мой взгляд то и дело скользил в сторону Эллиот.
Подняв руку, она вдруг откинула назад пряди волос. Я проследил за этим действием, с удивлением обнаружив черные линии татуировки прямо у нее под ухом.