— Мне нужно идти, — сказала я неожиданно грубым голосом, отворачиваясь.
Я была спокойной, невозмутимой, насколько кто-либо ещё знал. Я не собиралась демонстрировать, насколько тонкой на самом деле была эта облицовка.
Но Тори слишком хорошо знала меня, и ей это не нравилось. Она крепко взяла меня за руку.
— Нет, ты никуда не пойдёшь, — сказала она. — Я думаю, нам пора поговорить.
— Я устала от разговоров! — завопила я.
Мне нужно было спрятаться на достаточно долгое время, чтобы взять себя в руки.
— Очень жаль. Ты слишком взвинчена, и ты собираешься поговорить со мной, нравится тебе это или нет. Пошли.
Она не оставляла мне особого выбора. Мы с ней могли бы подраться посреди винтовой лестницы, ведущей на верхние этажи большого дома, но она была на шесть дюймов выше и, по-видимому, сильнее, и я не думала, что, если мы вдвоём скатимся по лестнице, это кому-нибудь поможет, хотя это могло бы обеспечить определённый уровень развлечения.
К моему удивлению, она затащила меня в комнату этажом ниже, и я поняла, что это были другие пустые апартаменты в Шеоле. Комната была ещё больше похожа на камеру, чем моя, маленькое окошко, выходящее на горизонт, едва видимое море, узкая кровать и комод.
— Сядь, — строго сказала она, подталкивая меня к кровати.
Я села. Не то чтобы у меня был большой выбор.
ГЛАВА 11
ТОРИ ВЗЯЛА СТУЛ, РАЗВЕРНУЛА ЕГО И ОСЕДЛАЛА, КАК МУЖЧИНА, положив руки на спинку, наблюдая за мной.
— Итак, ты решила рассказать правду о своём детстве, — резко сказала она. — Почему сейчас?
Я сидела, скрестив ноги, на продавленной кровати. На самом деле я была не в настроении для этого. Моя минутная слабость прошла.
— Они оба были несчастны, боялись прикоснуться друг к другу и готовы были взорваться от сексуального разочарования, и ни один из них на самом деле не верил, что это безопасно. Моего слова было недостаточно, поэтому я рассказала им о беременностях, которые я видела, о жестоком обращении, которому они подвергались. Ребёнок Элли сильный и здоровый, и роды пройдут хорошо для них обоих, но они в это не верят.
Тори кивнула.
— Значит, ты решила, что то, чему ты стала свидетелем, заставит их совершить это деяние? И это сработало?
Я закрыла глаза, прислушиваясь к своим ненадёжным чувствам, а затем улыбнулась.
— Это сработало.
— Это было очень мило с твоей стороны, — сказала Тори.
Я снова пожала плечами.
— Не нужно делать из этого такой большой секрет. Это было отвратительное детство. Томас спас меня, и с тех пор я жила долго и счастливо. Пока он не умер.
— Он умер, — мягко сказала Тори. — Не ты.
Я не двигалась, но внутри у меня всё замерло.
— Я не хочу уходить отсюда.
— Ты боишься уйти отсюда, — поправила она меня. — Это совсем другое дело. Тебе нужен муж, пара, милая. Кто-то, кто будет заботиться о тебе, любить тебя и подталкивать тебя, когда ты пытаешься спрятаться.
— Нет, — упрямо сказала я. — Томас был любовью всей моей жизни. Я не хочу никого другого.
— Из того, что я слышала, Томас был нежным, милым ангелом, который был для тебя больше отцом, чем любовником. Я знаю, что он никогда не брал у тебя кровь. Он вообще брал твоё тело?
— Конечно, он это делал, — резко сказала я, сожалея о том, как много я ей рассказала. — И это было очень мило.
— Очень мило? — она отозвалась резким смехом. — Дорогая, тебе нужно потрахаться. Даже больше, чем Элли, а это о многом говорит.
— Я же сказала тебе, что мне больше никто не нужен.
Её это не убедило.
— А ты когда-нибудь заглядывала в своё собственное будущее? Знаешь ли ты, что готовит тебе жизнь? Ты собираешься провести остаток своей жизни как призрак?