- К-хм-к-хм, – вывело её из ступора, когда распахнулись двери, и в проёме неожиданно застыл «заоблачный» Предмет-её-розовых-грёз.
Мужчина на мгновение застыл, покивал Потоцкому и вдруг чуть покраснел и сильно смутился. А потом… Потом вдруг сокрушительно вспомнил, что он – удав Каа!
А всем, уважающим себя настоящим удавам, положено жертв гипнотизировать, превращать в безвольную тряпку, а потом (очень «жертвам» желательно!), с потрохами и с их «заоблачной розовостью», поглощать!
- Веточкина… к-хм-кхм… на выход!
Это прозвучало веско, вовремя и, как очень естественный и ожидаемый приказ!
И она даже не сдерживала свой порыв! Она так радостно, так охотно и так стремительно сорвалась с места, будто целую неделю именно этого и ожидала!
Будто, в последние дни, только ради того и жила, чтобы услышать такой приказ и рвануть исполнять, роняя тапки!!! Будто ничего другого, ошеломительный удав Каа и не мог бы ей, безвольной дурочке, сказать!
ГЛАВА 19.
«Увезу! Я просто её увезу, и будь, что будет!» – набатом грохотало в голове, а в руках появилась дрожь предвкушения, дрожь узнавания, дрожь вожделения, нестерпимая дрожь, которую было уже не остановить, и которая вспомнила податливость и необыкновенную мягкость и кожи, и тела!
Он не выдержал! Он, слегка поступившись принципами, слегка наплевав на возможную публичность, слегка… СОВЕРШЕННО забывшись (и, слава Богу, когда за ними захлопнулись проклятые двери), рывком вжал Её в ближайшую стену и набросился на так измучившие его губы.
Набросился, забыл обо всём, безвозвратно воспламенился, а любой ход времени и ощущение пространства, на бесконечную вечность, безоговорочно потерял…
- Двадцать один…. двадцать один, твою, растакую мать… скоро, – хрипел он, почти уже окончательно одуревши, – Господи! Спасибо тебе! Двадцать один…
- Д-да… – вплетала она свои реплики, когда он её оставлял, чтобы набрать воздух, – Я говорила… «Почти» – это полтора месяца… Это… Это не пять лет… Это в мае…
- Двадцать один, – возвёл он своё буйное ликование в магическую мантру, – Чёрт возьми! В мае! Уже почти двадцать один…
Позже, Машка решила для себя, что это, одновременно, «как положено, как у всех происходит» и «это – невероятное и неподражаемое волшебство»!!!
И самым восхитительным было то, что как раз она, в этом жарком безумии, ничего не решала! Да от неё инициативы и самостоятельности и не ждали!
Больше всего, её, все эти дни, мучил вопрос (во время «чисто-гипотетических, академических» размышлений) – это, в какой момент времени, если иметь в виду, что имеется положенный сценарий и протокол действий, что ей надо бы делать и что говорить!
Но, слава Богу, на то Он и властный, опытный и всё про всё знающий удав Каа! Всю последовательность и прочее-прочее, мужчина удобно взял на себя…
А ей оставалось радостно подчиняться, оставалось расслабиться и реагировать так, как само напрашивалось, оставив пьяную и не работающую голову в покое!
Она даже, за время пути, ни на мгновение не протрезвела! Ни на секундочку не вынырнула на поверхность, потому что вся её сущность была сосредоточена на крепко её прижимающей руке!..
Она же когда-то давно… Она, в прошлой жизни, уже осматривала Его квартиру! Но на этот раз, узнавания «топографии» не пришло!
Они, крепко обнявшись, пронеслись, как вихрь, как шквал огня, как сокрушительное цунами, громя встающую на пути мебель!