Паузы могли оказаться подобны самоубийству. И чтобы усилить эффект, искатель стал с силой водить по поверхности башки монстра ключом, сжав его в руках так сильно, что заломило пальцы. Рёв сменился подобием скуления. Скоро стало очевидно, что в плоти когтистого расковыряна глубокая рана — скуление, а затем сипение было всё тише, а на пол даже во всей этой суматохе было слышно, как уже не капает, а течёт жидкость — вероятно, кровь. Ещё пару раз ткнув с максимально возможной силой в башку твари, искатель пнул ногой снизу по челюсти исчадья, и тот мешком адских нечистот плюхнулся на тёмно-серый, едва видный пол подвала.
Тем временем надо было переключаться на вторую тварюку. Дёргать захваченную руку на себя было очень неудобно, и, возможно, адский противник инстинктивно именно этого и ожидал, поэтому искатель резко, через правое плечо развернулся лицом к окну, левой рукой вцепился в кривую извилину ржавой решётки подвального окна и сам просунул руку в пасть чудовища. Но неглубоко. Мужчина нащупал клык, обхватил его, резко сжал руку в кулак и стал раскачивать с силой клык, насколько позволяла болезненная и неудобная для размашистых манёвров поза.
— Сейчас, увидим когтистый, насколько ты зубастый, — с трудом выдыхая говорил искатель.
Он раскачивался, упёршись левой рукой в решётку, а правым коленом в стену. Выставив левую ногу назад, чтобы не упасть назад себя, он с демоническим рвением выламывал бивень у когтистого.
Сердце начинало стучать сильнее, дышать стало совсем тяжело, и из глубины груди стал вырываться возглас злобы, вызванный невероятно большим физическим усилием. И через несколько секунд злоба удвоилась от того, что результата всё ещё не было. Тогда искатель, ещё сильнее упираясь в стенку, стал рывками качаться назад. Обезумев и вконец рассвирепев, ещё и от того, что сильно покачиваясь назад он больно бился коленом об стену, он процедил сквозь сжатые зубы подобие рыка и выломал, наконец, зуб когтистого.
От сильного рывка он немного шагнул назад, нотут же снова подскочил к окну, просунул в него левую руку и ловко уцепился за нижнюю челюсть твари. Дёрнув её к себе и, таким образом, подтащив тушу монстра ближе, он стал втыкать вырванный у уже поверженного отродья зуб беспорядочно то в глаза, то в саму челюсть, а потом уже и в полувытекшие глазницы чудовища. Наносить удары было затруднительно — руке не всегда удавалось проскользнуть ровно между прутьями, поэтому ссадины постепенно покрывали руку, и это только добавило гневного напора.
Через несколько мгновений было уже очевидно, что по ту сторону подвального окна — труп.
Мужчина, не разворачиваясь, отшагнул от окна и стал восстанавливать дыхание. Зуб, которым он только что продырявил его адского владельца, положил в карман куртки и застегнул молнию на кармане.
Мельком посмотрев в окно, он не заметил ничего настораживающего — обстановка была спокойной или казалась таковой. Но терять время по-прежнему было недопустимо. Кто знает — вдруг, появление ещё десятка-другого таких вот когтистых было всего лишь вопросом времени, причём считанных минут?
Подойдя к тёмному, казавшемуся бесформенным, силуэту, искатель задержал на нём взгляд и, чтобы лучше рассмотреть поваленную им тушу из пока неведомого мира, отошёл чуть-чуть от окна, чтобы тусклый свет пасмурного дня хоть немного помог разглядеть чудовище в деталях.
— Глаза, похоже, начисто расковырял. Ну, ничего, кто знает, может, я успею ещё рассмотреть этот взгляд.
Было сложно давать даже субъективную оценку убитому существу. ИИ не помнил, имел ли дело с ними или подобными тварями раньше. Очевидно было, что сейчас это точно новые ощущения. Досадно было вовсе не то, что он не помнил своей части биографии относительно борьбы с такими бестиями. Жгучее, с трудом укротимое зло распирало его изнутри от того, что он вообще ничего не помнил про себя и про тот мир, в котором он жил.
— Хищник чёртов. Что же ты из себя представляешь? — шептал в тёмной подвальной тишине искатель, иррационально тревожась, что сильный шум, пусть даже это будет разговор с самим собой, позволит обнаружить себя для сил, которых он даже пока и не ведает.