Но я уже сказал Чипу, что приду, а я не бросаю свои слова на ветер.
— Папочка? – Теперь это была Хэлли.
— Хм.
— Я хотела спросить.
Она всегда хотела что-то спросить. Она задавала больше грёбаных вопросов чем кто-либо и никогда не принимала ответ, который ей не нравился
— Ещё слишком рано, чтобы задавать вопросы, – сказал я ей. — Никаких вопросов до шести утра – таково правило.
— Ты не можешь отключить у нас желание задавать вопросы. Это работает не как телевизор.
— Могу я тогда хотя бы выключить звук?
— О чём я хотела спросить, – продолжила она, притворяясь будто меня не услышала – это был навык, которому они научились от мамы, — так это о том, носил ли ты ботинки в учебном лагере (прим. пер.: игра слов: boots – ботинки, а boot camp – учебный лагерь)?
— Да.
— Поэтому он так называется?
Я снова зевнул. — Конечно.
— А это было похоже на летний лагерь?
— Нет. За исключением того, что там тоже было жарко.
— И что ты там делал?
— Много отжимался.
— Поэтому у тебя такие мускулы?
— Отчасти да.
— И ты долго задерживал дыхание под водой, да?
— Это были тренировки морских котиков.
Она замолчала на секунду. — Когда мама первый раз сказала, что ты морской котик, то я представила тебя в тёмно-синем костюме.
Я улыбнулся с закрытыми глазами.
— Правда?
— Да. У тебя были светло-голубые усы. И я представила, что ты работаешь где-то вроде «Морского мира». Ты плавал в большом аквариуме и делал трюки, а люди тебе аплодировали.
— Это было бы поинтереснее, чем то, что я делал на самом деле.
— А что ты там тогда делал?
— Много чего. – В большинстве случаев я старался оставить свою команду в живых и не повредить оборудование. Это, кстати, не сильно отличается от того, что я делаю, будучи отцом-одиночкой.
— Мама говорит, что она никогда не знала, где ты был и что делал.
— Это потому, что я не всегда мог ей об этом сказать.
Она легла на спину и снова устроилась под одеялом, повернувшись ко мне лицом.
— Тебя очень долго не было.
— Я знаю. – Как всегда, я чувствовал себя разбитым, когда сталкивался с правдой. Я горд своей карьерой, но за неё пришлось заплатить слишком многим. Мой брак распался, я не видел, как родились мои дети, не видел их первые шаги, не слышал их первые слова. Когда три года назад я вернулся домой насовсем, Хэлли даже не хотела меня обнимать. Она знала, что я её папа, но не знала меня в лицо. А Луна начинала кричать, когда я брал её на руки. Она и понятия не имела, кто я такой. Я знал парней, которые могли просто не обращать на это внимание, но я не был одним из них. Я не хотел быть одним из них.
— Но ты же больше никуда не уйдёшь, правда? – Хэлли дотянулась и взяла меня за руку, обнимая её как плюшевую игрушку.