Раненная рука дрожала, когда охотник выстрелил, и стрела пролетела мимо.
Плечо прошило резкой болью. Арлен схватился другой рукой, рукав был влажный и теплый. Он посмотрел на ладонь, она была в крови. Арлен посмотрел на охотника, тот снова заряжал арбалет.
«Он меня убьет», — мелькнула мысль в голове. И Арлен побежал прочь.
Туман сгущался, забираясь в низину. Арлен быстро выбрался из оврага и понесся, не разбирая дороги. Он слышал позади тяжелое ритмичное дыхание, вдалеке снова кричал человек, а меж деревьев разносился низкий, утробный волчий лай. Бешено бьющееся сердце постепенно заглушало все эти звуки, оставляя Арлена глухим и слепым. Если Вильгельм его догонит, если выстрелит, если попадет…
Деревья возникали из-за плотной дымки внезапно, заставляли лихорадочно метаться из стороны в сторону. Несколько раз Арлен чуть не врезался, с десяток раз споткнулся, но чудом оставался на ногах. Он споткнулся снова, но на этот раз не смог устоять, кубарем покатившись по влажной траве. Он вскинул голову и огляделся. Никого.
Арлен замер. Постепенно сердце успокаивалось, а слух возвращался. Крики и лай стихли, чужих шагов не было. Вильгельм уже не гнался за ним.
Не сразу Арлен понял, что все-таки слышит посторонний звук. Он прислушался. Скулеж. Слабый, прерывистый, совсем рядом. Арлен пополз на звук и скоро обнаружил, обо что споткнулся. Точнее, об кого. Раненный волк лежал в траве и медленно истекал кровью. Из-под передней лапы торчало оперенье стрелы. Арлен подполз ближе и присмотрелся, попытался прощупать. Волк слабо рыкнул, но никакого сопротивления не оказал. Бедолага. Скорее всего, зверь умрет, но кровь текла слишком медленно, а значит, смерть будет долгая. Милосерднее свернуть ему шею, и тем самым облегчить страдания.
Арлен примерился, обхватил руками голову и приготовился дергать.
Подстреленное плечо опять прострелило резкой болью. Арлен коротко вскрикнул и мгновением позже оказался прижат к земле. Рядом с лицом рычал волк, уже другой, темнее и явно здоровее. Он клацнул зубами рядом с шеей, но вгрызаться не стал.
— Я хотел помочь, — прошептал Арлен, надеясь объяснить неразумному зверю свои действия.
— Убийство это не помощь, — прожурчал мягкий нежный голос.
Арлен застыл, не решаясь что-то отвечать. Голос точно был женский, а в этом лесу нет других женщин, окромя ведьмы.
Рядом прозвучали легкие шелестящие шаги. За волчьей головой Арлен рассмотрел лишь каштан волос и зелень одеяний. Будто дерево ожило, обрело человечий облик и пошло гулять по своим делам.
— Зверь обречен на долгую смерть, хотел избавить его от страданий, — сказал он чуть громче.
— Эта волчица не обречена, пока в ней теплится жизнь, — возразила ведьма.
Ответить было нечего. Да и что ответить ведьме? Вдруг она умеет исцелять любые раны? Тогда волчица действительно может выжить.
— Несколько жизней… — тихо добавила ведьма, будто уже и не разговаривала с Арленом.
— Она беременна? — уточнил он.
— Да, она родит крепких здоровых волчат. Ближе к следующей полной луне.
Значит, он чуть не убил волчицу и ее не рожденных детенышей, посчитав ее смерть неизбежной. И даже не подумал про ведьму. А ведь она всегда заботилась о лесных зверях, потому и они всегда ее слушались. Надо было сразу подумать о ведьме! Дурак!
— Спасибо, что остановила меня, — произнес Арлен.
— Пожалуйста, — непринужденно ответила ведьма. И в голосе ее послышалась улыбка.
Арлен не видел, что она делала, но слышал, как она что-то шептала на непонятном языке. Волчица жалобно скулила, будто молила о чем-то. Волк все еще скалился и прижимал Арлена к земле собственным весом. Вся ситуация казалась какой-то ненастоящей, и густой туман вокруг лишь подкреплял это ощущение.
Время текло странно и непонятно. Арлен не мог сказать, сколько прошло с тех пор, как он убежал от Вильгельма. Он не понимал, сколько пролежал под тушей волка, пока ведьма лечила волчицу. Время будто застыло, не желая продолжать неумолимый бег.
Ведьма встала и издала непонятный звук. Волк последний раз рыкнул и отошел в сторону, и его место заняла ведьма. Теперь Арлен мог разглядеть ее лицо. Совершенно обычное, мало чем отличающееся от большинства молодых девушек и женщин, но при этом по-своему красивое. А глаза… Яркие зеленые радужки и глубокие черные зрачки, в которых можно было разглядеть бездну. Она бесстрастно смотрела в самую душу, словно исследуя каждый уголок.