Он что-то говорил, видела это по двигающимся губам, но было мне так плохо, что сил ни на что нет.
Откинулась головой ему на плечо и прикрыла глаза. Впервые тишина для меня — благословение.
Глеб пах морским бризом, и это навевало на меня приятные воспоминания пляжа, моря и бушующих волн. Парфюм он подбирать умел, этого у него не отнять.
Очнулась, когда ощутила знакомый запах выпечки. В общежитии намечался полдник. Встрепенулась, открыла глаза и застыла, видя, что парень нес меня в медпункт.
Тронула его за плечо, чтобы обратил на меня внимание, и качнула головой.
— Что? — нахмурился, поворачивая ко мне лицо. Я, наконец, полноценно видела движение его губ.
Сглотнула и кивнула на пол, чтобы отпустил, но он не послушался, продолжил свой путь. Только подбросил мое тело слегка в воздухе, перехватывая поудобнее.
Ударила ладошкой по мужскому плечу, но он больше не смотрел на меня. Нацелился на медпункт, и был таков.
Пришлось мысленно попыхтеть и успокоиться, ведь совладать с его силой мне не удалось, и я всё также продолжала лежать на его руках. Пару раз на нашем пути встречались ученики, но мне хватило пары понимающих улыбок и сворачиваемых нам вслед голов, чтобы больше не обращать ни на кого внимания.
— Ох, что случилось? — воскликнула медсестра, как только мы оказались у нее на пороге.
Дородная женщина лет сорока, с добрым лицом и лучистыми глазами. Глеб что-то ответил, но я не видела. В это время удобно села на кушетку и только потом подняла глаза, наблюдая за их разговором.
— Ну-ка, детка, как тебя зовут? — спросили у меня, и я рукой потянулась к телефону Глеба.
Демидов сложил на груди руки и наблюдал за мной со скепсисом и иронией во взгляде.
Не знаю, какие мысли бродили в его голове, и почему он прицепился ко мне, но было некомфортно, хоть и приятно в душе.
Сердце ходило ходуном, а в груди всё сжималось. Придется ведь объясняться, почему я молчу, а мне этого так сильно не хотелось.
Двинула губами спасибо и кивнула ему на выход, надеясь, что он оставит нас с медсестрой наедине.
Но он остался стоять на месте, отказываясь покидать медпункт. Упертый. Как же бесит.
— Ау, — щелкнула перед моими глазами пальцами женщина, и я покраснела.
«Я вас не слышу», — напечатала на смартфоне.
— Тебя ударили? — пришла к ней мысль, и она озвучила ее вслух, но затем осеклась. — Ой, щас я тоже на телефоне напечатаю.
«Не надо. Я по губам читаю».
Женщина нахмурилась, а вот Глеб не видел моих сообщений, стоял чуть в отдалении и пока лишь догадывался о том, что происходит.
«Я упала и ободрала колени. Слух потеряла год назад».
Надеялась, что, получив интересующую ее информацию, вслух она ничего не скажет, и Демидов ничего не узнает, но всё произошло ровным счетом наоборот.
На ее лице сразу же возникла сочувствующая улыбка, глаза на мокром месте, будто трагедия произошла с ее дочерью, а не с посторонней девицей. У меня от напряжения свело скулы. Ненавидела жалость.
— Ох, такая молодая, а уже калека, — покачала головой, даже не замечая, что оскорбила меня.
Может, не дошло до нее, что я вижу ее губы и прекрасно знаю, о чем она говорит.
Не хотела больше видеть и опустила глаза. Смотрела только в пол, пока она обрабатывала мне колени.
Испытывала смешанные чувства к Глебу.
С одной стороны, он меня спас от парней и принес в медпункт из лучших побуждений.
С другой… Теперь я вынуждена обтекать и гореть от стыда. Двоякая ситуация.
Ощущала на себе его внимательный взгляд и не поднимала глаз. Не желала видеть там приговор.
Обхватила себя руками, желая оказаться как можно дальше, но реальность такова, что худшее еще впереди.
Женская ладонь коснулась моей руки, и я вынужденно посмотрела на медсестру.
— Всё. Парню твоему я уже сказала, как обрабатывать, так что задерживать не буду, — махнула рукой на выход, а я застыла, не соображая, что она только что сказала.