Я тихо застонала, ругая сама себя. Нет, не было у него семьи. Она же его сразу прогнала…
А если бы у нас с ним… Он бы остался?
Не в силах уснуть, я встала и тихонько подошла к Шуту.
— Джастер, — тихо прошептав, я осторожно положила руку на его плечо. — Ты не спишь?
— Уже нет, — буркнул он недовольно. — Тебе чего не спится?
Я закусила губу и невольно положила руку на плоский живот.
— А мы… У нас…
Он сел так резко, что я невольно отшатнулась, почувствовав, как мгновенно переменилось сонное настроение на холод непробиваемой стены.
— Янига, — Джастер решительно взял меня за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза. В темноте они показались огромными и полными тьмы. — Всё у тебя будет. Но всему своё время. Поняла?
Сглотнув, я молча кивнула.
— Вот и хорошо, — процедил он сквозь зубы, и разжал пальцы. — А теперь иди спать. И не забивай себе голову всякой ерундой.
Мне ничего не оставалось, как встать и отправиться восвояси. Джастер ещё немного посидел, потом встал и с лютней в руках скрылся за деревьями.
Я слушала печальную мелодию и ругала себя за то, что снова растравила ему душу.
Спала я плохо. Ребёнок время от времени хныкал, но быстро успокаивался. А я находила взглядом спящего с другой стороны костра Джастера и снова погружалась в мрачные мысли.
Мне удалось задремать только под утро, но ненадолго.
Счастливый отец семейства торопился поскорее добраться домой и поднялся с первыми лучами солнца.
Под его возню я проснулась и села, завидуя крепко спящему Шуту. Сделал своё дело и спит довольный…
— Жона просила узнать, нет ли ещё зелья лечебного? — подошёл ко мне крестьянин, заметив, что я уже проснулась. — Волнуется она очень.
Я кивнула, протёрла глаза, нашла в сумке нужные травы и пошла к роженице, чтобы рассказать, как готовить отвар.
— Благодарствуем вам, — крестьянин помог жене с ребёнком забраться в телегу. — Завсегда в нашем доме дорогими гостями будете!
— Доброй дороги, — вежливо прощалась я за себя и спящего Джастера. — Счастья вам!
Телега тронулась прочь, а я вернулась обратно к костру, посмотрела на Шута, махнула на всё рукой, и, завернувшись в плащ, легла досыпать.
Разбудило меня что-то холодное и настойчивое.
— Дождик-дождик поливай, ведьма добрая вставай… — негромко напевал знакомый голос, а мне на лицо и в самом деле что-то капало.
— Джастер! — я открыла глаза и села, только для того, чтобы накинуть на голову капюшон плаща и понять, что у меня замёрзли босые ноги: оказывается, накрапывал настоящий дождь.
— И тебе доброе утро, ведьма, — отозвался Шут, прятавший под плащ лютню. — Раз уж встала, пошли под деревья, дождь переждём, заодно перекусим. Нам с тобой вчера за помощь хлеба и сыра дали.
Я молча кивнула, подхватила свою сумку и мы поспешили в рощицу. Там пока было сухо, и даже земля казалась теплее.
Завтракали мы молча, запивая сухомятку водой. Я куталась в плащ и прятала ноги под подолом, чтобы согрелись.
Хотя Джастер привычно молчал, сейчас у меня это молчание как-то не вязалось с его яркой рубахой и тем, как он себя вчера вёл. Словно совсем другой человек…
— Он не вернулся, — я сказала, чтобы хоть как-то разбавить тягостную тишину серого утра.
— Тебя это огорчает? — воин хмуро покосился в мою сторону. — Рано радуешься, ведьма, ещё не вечер.
— А ты жалеешь? — мне стало обидно. — Или ты меня нарочно напугать хочешь?
— Твоё обучение надо закончить, — спокойно ответил он, закидывая крошки с ладони в рот. — Кажется, дождь перестал. Можно идти.
И тут меня осенило. Моё обучение… Вдруг, если я и вправду сама справлюсь с каким-нибудь демоном, Шут решит, что я больше не нуждаюсь в его помощи?!
И… и уйдёт?!
Он же сказал, что я записала всё необходимое, только практику наработать…
— Джастер! — в панике я схватила его за рукав, не обращая внимания на мелькнувшее недоумение и нахмурившиеся брови.