— Что ты делаешь, Исаев? Я замерзла, пусти меня в общагу, — она сверкнула глазищами и стянула халат на груди, но скользкая ткань все равно расползалась.
— Это не проблема.
Я рывком прижал ее к себе, ткань тут же мерзко прилипла к влажной от пота груди, и пока мы с Елизаровой целовались, я думал, что халат придется отдирать от меня вместе с кожей.
Елизарова не просто злилась, она была в ярости. Палочку она, скорее всего, оставила в спальне, и потому не решалась нападать. Все-таки физически я сильнее.
— Ты не надела белье? Или сняла перед тем как выйти ко мне? — я сунул руки в карманы и как можно незаметнее потер поднявшийся член.
— Уйди с дороги, Исаев, или мне придется пойти в кампус другого факультета, — процедила Елизарова, ехидно скривившись. На мордашке появилось такое выражение, будто она знала наперед, как я отвечу.
— Например, в гостиную Флавальеха?
— Она ближе всех, — заявила Елизарова и обогнула меня, но я бросил ей в спину:
— Не валяй дурака, Веснушка, расскажи лучше, как повеселилась с Пашковым.
Она споткнулась о собственные ноги, а когда повернулась, на лице ее читалось отвращение: то ли ко мне, то ли к себе.
— Лучше ты мне расскажи, откуда о нас с тобой знает весь Виридар? И хватит уже меня лапать, и оскорблять (я мельком взглянул на почти зажившие царапины на щеке Елизаровой), и отпускать эти свои намеки на толпу парней, с которыми я трахалась, и задавать тупые вопросы про мои трусы. Ты думал, я сейчас упаду в обморок от счастья, что меня поцеловал сам Марк Исаев? Да таких, как ты, десятки.
— Каких?
— Таких, которые хотят меня поцеловать. — В ее голосе звучало превосходство.
— Да они не поцеловать тебя хотят, дура.
— Имеешь в виду, что они ничем от тебя не отличаются?
— Стоп, Елизарова, погоди. — Сейчас я говорил совершенно серьезно. Мы подобрались к сути. — Намекаешь, что я, такой урод и озабоченный извращенец, силой связал тебя и затащил в пустой кабинет? Ты тоже хотела, Елизарова, — коротко припечатал я, чтобы она доперла. — Ты хотела и дала мне. Я тебя не заставлял.
— Но это не делает меня шлюхой, что бы ты там ни думал.
Елизарова еще сколько-то секунд смотрела мне в глаза, развернулась и, назвав пароль, распахнула дверь. А я стоял и не мог понять, какого черта опять оказался крайним, и почему все телки такие тупые.
Дворецкий пропустил меня без пароля, и от этого стало еще паршивее.
***
Порой я думаю, что, не будь Залесский таким старым, он женился бы на Елизаровой и сочинял для нее оды день и ночь. Ну, а что еще ему оставалось бы делать, у него уже и не стоит, наверное.
— Превосходно, моя дорогая! Как всегда превосходно, Ева! — он заломил руки, закатил глаза, и я совсем уж было собрался бежать за Варламовой, когда его от восторга хватит удар. — Как все-таки жаль, что вы не на моем факультете. — Богдан откровенно любовался Елизаровой, которая сегодня ко всему прочему распустила волосы и, таким образом, обвесилась ими чуть ли не с головы до ног.
— Некоторые студенты вашего факультета, профессор, считают, что у меня не те данные, — ухмыльнулась Елизарова, не глядя на уродцев из Виредалиса. Те подобрались и уставились ей в спину. А я гадал, какие именно данные имеет в виду Елизарова — происхождение или то, о чем говорил Меркулов.
— Ну-у, моя милая, это они просто завидуют более удачливым товарищам из Рубербосха.
Мельком я заметил, что на роже Хари написано подобие согласия с деканом, и запустил в него сушеным червем, но не попал. Влада громко, скептически хмыкнула, а Залесский пошел дальше, к нам с Гордеем.
— Не так хорошо, как у Евы, но все равно сносно, — покивал он, делая пометку в своих записях, — думаю, не меньше, чем «Хорошо», на Высочайшем Чародейском Экзамене.
— Я буду брать у Елизаровой частные уроки, — крикнул я вслед Залесскому. — И расплачиваться натурой, — шепнул на ухо Прогнозу, и тот ожидаемо захихикал. Псарю и Хьюстону я уже не хотел что-либо говорить про Елизарову. Один фыркнет, другой разобидится.
Залесский еще что-то бубнил про экзамен и про «умопомрачительные таланты», намекая на Харю, но я уже не слушал. После окончания пары я планировал выловить Елизарову и вытряхнуть из нее объяснение.