Я должен был образумить ее и помочь сойти со скользкой дорожки. Её душа была ценна для Светлого мира, так как тоже имела особый свет, который уже имел фиолетовое свечение. Нельзя было медлить, одно страшное событие в ее жизни, и свет мог погаснуть или утратить свою силу. В таком случае, он был бы уже бесполезен.
Я не заметил, как влюбился в нее. Ангелам не знакомо чувство любви, но со мной это произошло. Возможно из-за того, что я был не такой как все. Не знаю.
Я перевоплотился в свой человеческий облик, чтобы быть к ней ближе. Проник в её жизнь и сердце. И она полюбила меня. Наш роман бурно развивался, и я стал серьезно задумываться над тем, чтобы остаться на земле и отречься от своего ангельского начала. Хотел прожить со своей любимой счастливую человеческую жизнь. Мне было плевать на ангельские привилегии, бессмертие и Светлый мир. Я хотел быть с ней, создать семью. Хотел, чтобы она родила мне сына.
Повелителю на меня донесли, и он велел вернуть меня в Светлый мир. Я дал отпор, но они забрали её. В наказание Бог приказал уничтожить весь её род, без права перерождения. Это суровое наказание, тем более их вины в этом не было. Это я втянул их в это.
Я был в не себя от боли и ярости и отправился за своей любимой к Богу. Меня задержали ангелы, когда-то бывшие соратниками и друзьями, и привели к нему.
Что же сделал наш любимый Повелитель?
Уничтожил Елену на моих глазах, варварски вырвав из ее груди свет. Он хотел, чтобы я смотрел, как утекают её жизненные силы, как она падает, словно тряпичная кукла.
Тогда во мне будто щелкнул переключатель. Я кинулся на удерживающих меня ангелов, и почти всех перебил, кинжалом, способным убить любое существо, в том числе и Бога.
Ярость затмила мне глаза, и я, весь стоящий в крови, направился к Богу, но он исчез, а в его покои вбежала ещё большая толпа ангелов, которые выбили из моих рук кинжал и бросили меня в темницу. Ну а спустя годы, проведённые там, в одиночестве, повелитель решил избавиться от меня, изгнав из Светлого мира и забрав мой и без того, пострадавший свет.
Когда я попал в Тёмный мир, к моему глубочайшему удивлению, уже был там весьма популярен. Многие демоны проявили уважение к моей персоне, а некоторые из них и вовсе присягнули на верность.
Ну, а дальше ты знаешь, — серьезно посмотрел на меня падший.
Весь его рассказ я слушала завороженно и с большим удивлением. Он такой же, как и я.… Вот про что он говорил мне с самого начала. Азарий хотел бросить всё ради любви — это так самоотверженно с его стороны. И, конечно, это слабо сочетается с его сегодняшним образом холодного и кровожадного падшего ангела. Теперь я стала понимать.… Он не просто хочет власти в Светлом мире, он жаждет мести. И без моего света это сделать невозможно.
— Я еще не утомил тебя, Агата? — спросил он, обрывая мои размышления.
— Нет, — тихо ответила я.
— Хорошо. Я удовлетворил твоё любопытство?
— Где ты достал кинжал?
— Кинжал? — округлил глаза мужчина.
— Ну, тот, которым ты убил ангелов и собирался убить Бога… — уточнила я.
— Ах, ты об этом.… Это был мой кинжал. Повелитель сам мне его подарил когда-то, — спокойно ответил он.
— Что? Зачем ему дарить оружие, которое может его убить? — недоумевала я.
— Повелитель мне всецело доверял. Порой даже больше чем самому себе. Он вручил мне кинжал и взял с меня обещание убить его, если он начнет делать что-то ужасное и неправильное. Он знал, что я никому не смогу причинить вреда, потому что я был самым верным и самым чистым его слугой. Я был единственным, кому он так доверял.
— Ты знаешь, где кинжал сейчас?
— Да. Благодаря Илиодору.
— Так он с тобой заодно? — расстроилась я.
— И, да, и нет. Иди спать, Агата. Хватит на сегодня вопросов. Асмодей проводит тебя, — равнодушно сказал Азарий, отвернувшись.
— Я бы хотела еще побыть с тобой. Если ты конечно не сильно против, — несмело произнесла я.
Он обернулся и стал всматриваться в мое лицо, напрягая брови и лоб. Взгляд был проницаемым, но с оттенком легкого удивления.
— Не хочешь уходить? — не сводил он темных глаз.
— Хочу, но, мне кажется, тебе нужна компания. То, что тебе пришлось пережить — ужасно.… И я не могу просто взять и уйти. Любой заслуживает, чтобы его выслушали и…
Азарий не дал мне договорить.
— Пожалели? Ты это хотела сказать? Я не нуждаюсь ни в чьей жалости. Я знаю, чего хочу, и я добьюсь этого любой ценой, — процедил он сквозь зубы.
— Даже ценой моей жизни?
— Если это потребуется — да. Но, всё же, надеюсь на твое благоразумие.
Я подошла к падшему почти вплотную и прикоснулась к его горячей ладони. Это было легкое касание, еле ощущаемое, но очень интимное. Его взгляд проскользил от моего лица до наших соприкасающихся рук и вернулся обратно, внимательно изучая эмоции.