— В самом деле? Ты хочешь притвориться, что мы туристы?
Зеленовато-золотистые глаза Кингстона искрятся весельем.
— Можешь ли ты вообще сказать, что ты из Лос-Анджелеса, не сделав селфи на фоне вывески HOLLYWOOD?
— Я бы не подумала, что великому Кингстону Дэвенпорту есть дело до какой-то старой вывески.
— Мне нет, — соглашается он. — Но я все равно хочу сфотографироваться, так что заткнись и улыбайся в камеру.
Камера щелкает быстрыми щелчками, пока я смеюсь.
Кингстон прокручивает свою катушку с фотографиями и протягивает одну мне.
— Видишь? Идеально.
На снимке я стою лицом к нему с открытым от смеха ртом. Глаза Кингстона смотрят прямо на меня, в них светится веселье, но и… что-то еще. Если бы я не знала лучше, я бы сказала — уважение, но это не может быть правдой
— Мы даже не смотрим в камеру, — замечаю я.
— Меня это не волнует, — Кингстон убирает телефон в карман, его взгляд ни разу не дрогнул.
Я ищу его глаза.
— Кингстон… — он наклоняется ко мне, его дыхание касается моего лица. — Это не очень хорошая идея.
— Меня это так же не волнует, — его рот прижимается к моему легким прикосновением, давая мне шанс отстраниться.
Я задыхаюсь от нерешительности. Мои глаза закрываются, когда Кингстон облизывает уголок моих губ.
— Внимание! — кричит кто-то.
Кингстон оттаскивает меня в сторону, как раз перед тем, как фрисби проносится над моей головой.
Я быстро моргаю, когда чары рассеиваются.
— Вот дерьмо, это было близко.
— Да, — Кингстон хмурится. — Немного слишком близко.
К нам подходит мужчина с застенчивым выражением лица.
— Извините за это, — к нему подбегает черный лабрадор, гордо бросая к его ногам грязную фрисби. Он гладит собаку по голове и говорит: — Хорошая девочка, Гретта.
Гретта высовывает язык из пасти, а хозяин чешет ее за ухом.
— Можно? — я делаю жест в сторону его очаровательной спутницы.
— Конечно, — отвечает он. — Она очень дружелюбная.
Я следую примеру мужчины и чешу ее за висячими ушами, которые ей так нравятся. Кингстон опускается на колени и присоединяется к нам, смеясь, когда огромный язык Гретты окрашивает его щеку собачьей слюной. Этот момент такой обычный — просто несколько человек играют с милой собачкой в парке — но в то же время он сюрреалистичен. Два месяца назад, если бы вы спросили меня, считаю ли я Кингстона Дэвенпорта любителем животных или любителем делать дурацкие селфи, я бы закричала: «Нет, черт возьми!». Этот человек — загадка. Чем больше я его узнаю, тем сложнее он становится.
Мы с Кингстоном отходим назад и наблюдаем, как собака и ее хозяин возобновляют свою игру в мяч. Кингстон молча берет меня за руку, и мы идем по дороге к тому месту, где он припарковал Range Rover. Я забираюсь в машину и пристегиваю ремень, пока Кингстон садится за руль и включает зажигание.
Он тяжело вздыхает, когда мы выезжаем на дорогу.
— Я действительно не хочу везти тебя обратно в тот дом, Жас. Есть ли что-нибудь, что я могу сказать, чтобы убедить тебя остаться со мной?
Я качаю головой.