Но Верховная жрица вдыхала воздух, как насос. Мощно и глубоко. Вдыхала и вдыхала. И не скоро, но она выдавила из себя скрипучее, словно поперхнувшись:
- Гниль там!
Две помощницы Верховной кинулись к дверям, открывая. Оторопелый, заспанный сторож пансиона, спешивший навстречу белокурым женщинам, отскочил в сторону, давая напористому шагу Верховной дорогу. Янника изо всех сил старалась не отстать. Потому что темп жрица взяла невероятный.
- Здесь! – снова поперхнулась она, хватаясь за ручку обычной деревянной двери когда уже было пройдено половина довольно большого здания.
Детская спальня. Простая, без изысков. На восемь человек. «Та самая», – догадалась Янника. Резные деревянные кроватки. Разобранные, смятые. Незаправленные. Наверное, всё (по воле следователей или ещё кого) должно было оставаться как было до… до той страшной трагедии.
- Здесь, – уже спокойнее сказала жрица и добавила: – ищите!
И иллике принялись осторожно ощупывать пространство. И только Яннике уже не нужно было ничего искать. Потому что на каждой детской кроватке, покрытой смятой белой простынкой, клубился крошечный, словно соринка, маленький чёрный тоннель, ведущий в неизведанное.
Иллике всё ещё кружились по комнате, когда Благочестивая Гутрун прикоснулась ладонью к одной детской кроватке и взволнованно выдохнула:
- Чувствую рукотворный задел, Верховная!
- Где?! – холодный голос, словно стужа, замораживал.
- Где-то здесь, – взметнула руку над простынёй Гутрун и тут же одёрнула её назад.
- Сильный?
- Сильный… так и тянет наружу…
- Зашить сможешь?
-Нет! – растерянно покачала головой Благочестивая после недолгого размышления. – Не смогу…– и снова осторожно тронула рукой пространство над детской кроваткой, поморщилась: – не получается ощутить края разрыва. Всё ускользает. Словно он или очень маленький, или наоборот – огромный. Не знаю… Впервые так… Может, здесь плотная заплатка ляжет? Как думаете?
- Заплатка?
Янника видела, что Верховной не нравится эта мысль, но всё же та согласилась:
-Заплатка… Что ж… Жаль, надолго не поможет… но всё равно, рано или поздно придётся источник гнили искать. Гарди, Сигни! – приказала Верховная. – Несите материал для мастики.
Женщины кивнули и выбежали вон. Янника смотрела им вслед. Как уже она разобралась за эту неполную неделю, талант большинства иллике состоял в умении найти порошинки счастья, из которого потом готовили материал для восстановления разрушенного пространства. И эти порошинки чем-то отдалённым напоминали те самые смешливые завитки над любимым озером, правда, не такие шаловливые, сочные и тугие, к каким привыкла Янника.
- И у кого рука повернулась сотворить такое?! – вдруг разбушевалась Верховная, с трудом себя сдерживая.
- Кто знает?! Кто знает…
На этот вопрос не было ответа ни у Благочестивой Гутрун, ни у жрицы. И только Янника стояла недвижима, чутко прислушиваясь к странным ощущениям, растущим у себя внутри. Раз всего она поймала на себе тяжёлый взгляд Верховной, но та мазнула, будто случайно, и снова вся обратилась к Гутрун и про Яннику позабыла.
- Что ж, тогда сверху прикроем заплаткой, а дальше пусть ищейки находят тех, кто… Это их работа.
- Прорвёт скоро! – вздохнула Гутрун. – И всё повторится. Детские беды…
- Что ж, прорвёт – так снова позовут, – отмахнулась Верховная. – Не наше это дело следователями подрабатывать. У каждого свой путь, Благочестивая, у каждой свой путь... Что волчицей смотришь, Янника?
Но девушка, к которой резко обратилась Верховная, не успела ответить: в дверях уже показались помощницы верховной, несущие осторожно в ладонях порошинки счастья. Те самые, которые Янника впервые увидела там, у шахты, правда не целыми, а растёртыми в пыль ловкими женскими ногами.