В этот момент Келли жмет на тормоза, и машина резко останавливается, а моя рука касается члена.
Я угрожающе смотрю на жену.
— Ты сделала это нарочно.
— Не понимаю, о чем ты.
Ну конечно, не понимает она.
В больнице я час сижу рядом с двумя парнями: у одного болит спина, а другой засунул огурец себе в задницу и не смог его вытащить. Я ни капли не шучу. Он сам рассказал мне всю историю, пока Келли заполняла документы и каждые пять минут писала Боннеру сообщения, чтобы убедиться, что дети в порядке.
— Почему на твоих коленях подушка, — спрашивает парень с огурцом, как будто это его гребаное дело.
Я отказываюсь отвечать ему и поворачиваюсь лицом к Келли.
— Если в ближайшее время они не примут меня, я отрежу руку, и, возможно, тогда это привлечет их внимание.
Келли даже не смотрит на меня. Она посасывает конец ручки. По крайней мере, я надеюсь, что эта ручка ее, а не одна из тех, что лежали здесь, потому что если это так, то гарантированно она подхватит какую-нибудь заразу.
— Не драматизируй, — говорит она мне.
Я стискиваю зубы, кусаю щеку изнутри. Не берите в голову, что жена полностью игнорирует тот факт, что я истекаю кровью. Полотенце, обернутое вокруг руки, уже полностью промокло. Меня это не беспокоит. Нахрен мою руку. Куда большее волнение вызывает то, что у меня все еще стоит. Я мог бы трахнуть кого угодно, потому что моя жена сосет кончик ручки так, словно это чертов член. Кроме того, парень-огурец пристально наблюдает за всей этой сценой. Я стреляю в него взглядом, но его это не отвлекает, поэтому добавляю:
— Перестань пялиться на мою жену, иначе у тебя в заднице окажется не только огурец, ты, больной ублюдок!
Знаю, я невероятно груб, но, черт возьми, мне больно. А может быть, у меня шок. Я не совсем понимаю. Когда я снова смотрю на Келл, она все еще сосет ручку. Ну и что мне делать?
Я вырываю ручку из ее рта и бросаю через всю приемную. Прищурившись, Келли смотрит на меня.
— Обязательно было так делать?
Опираясь головой о стену, я смотрю на нее и морщу нос, как будто чувствую неприятный запах. Здесь и правда попахивает. Я имею в виду чувака, что сидит рядом со мной.
— Ага.
К тому времени, когда я захожу к врачу, на часах уже четыре утра, а к семи я должен быть на работе. Я в плохом настроении, мой член все еще тверд, и я отнюдь не вежлив.
— Будет немного щипать, — говорит мне медсестра, когда вонзает иглу в рану, чтобы промыть ее.
— Кто бы сомневался, — оглядываюсь я на нее. — Вы бы не могли поторопиться и перестать относиться к моей руке так, словно ищете сраное золото? Вы же в курсе, что я все это чувствую, правда?
— Ноа! — вздохнув, кричит на меня Келли. — Перестань грубить.
Я закатываю глаза и прислоняюсь к кушетке, накрыв здоровой рукой лицо. Все это время я прикрывал свой член подушкой, чтобы избежать разговоров об этом, но медсестра смеется, когда замечает стояк.
— Вы принимали какие-нибудь лекарства сегодня вечером?