— Скажи?! — сказала я, прыгая на колени, чтобы посмотреть ему в лицо. — Это классика! Это же не делает меня странной, если мне такое нравится, не так ли?
Его глаза выпучились от моего внезапного проявления энергии. Неужели я звучала как сумасшедшая? Думаю, что, вероятно, так и было.
— Что ж, я понимаю, почему эта девушка, Делайла, была так напугана этим — не думаю, что смогу спать сегодня ночью. Но она идиотка, и ты не странная, если тебе это нравится, — сказал он. Удовлетворенная, я плюхнулась обратно на диван. — Ты просто странная в целом, — добавил он, сдерживая усмешку, и я запустила в него подушкой. Он поднял руки и засмеялся: — Но мне нравится странное.
Тем летом я была бы благодарна любому другу, но найти Сэма было всё равно что выиграть в лотерею дружбы. Он был занудой в хорошем смысле и саркастичным в веселом смысле, и он любил читать почти так же, как и я, хотя ему больше нравились книги о волшебниках и журналы о науке и природе. В его подвале была целая полка журналов National Geographic, и я думаю, что он прочитал их все.
Сэм быстро становился моим любимым человеком. И я почти уверена, что он чувствовал то же самое — он всегда носил браслет, который я ему сделала. Однажды он снял его, чтобы показать мне бледное кольцо кожи под ним. Иногда он уходил на мучительно долгое утро или день, чтобы пообщаться со своими школьными друзьями, но когда он был дома, мы почти всегда были вместе.
К середине лета у меня на носу, щеках и груди появилась россыпь веснушек. Как будто они каким-то образом ускользнули от моего внимания, однажды Сэм наклонился близко к моему лицу, когда мы лежали на плоту, и сказал: — Полагаю, SPF 45 был недостаточно сильным.
— Полагаю, что да, — прорычала я. — И спасибо, что напомнил мне.
— Не понимаю, почему ты так ненавидишь свои веснушки, — сказал он. — Мне они нравятся.
Я уставилась на него, не моргая.
— Серьёзно? — спросила я.
Кому в здравом уме нравятся веснушки?
— Агааааа, — он вытянул слово и одарил меня взглядом по типу Почему ты такая странная?, который я предпочла проигнорировать.
— Поклянись?
— Поклясться на чём? — спросил он, и я начала колебаться. — Ты сказала, поклянись, — объяснил он. — На чём ты хочешь, чтобы я поклялся?
— Ммм… — я не имела в виду это буквально. Я огляделась, мой взгляд остановился на его запястье. — Поклянись на нашем браслете дружбы.
Его брови нахмурились, но затем он протянул руку и подсунул указательный палец под мой браслет, слегка потянув за него.
— Я клянусь, — поклялся он. — Теперь ты поклянись, что бросишь эту странную одержимость веснушками.
Легкая улыбка заиграла на его губах, и я издала небольшой смешок, прежде чем протянуть руку и обхватить пальцем его браслет, потянув за него, как сделал это ранее он.
— Я клянусь.
Я закатила глаза, но втайне была довольна. И после этого я не слишком беспокоилась о своих веснушках.
***
Хэллоуин в августе — таково было официальное название, которое мы с Сэмом дали неделе, которую посвятили просмотрю всей франшизе Хэллоуина. Мы как раз включали четвертый фильм, когда Чарли сбежал по лестнице в подвал в своих боксерах и прыгнул на диван между нами. Чарли, как я узнала, всегда улыбался и редко надевал рубашку.
— Не мог бы ты отодвинуться от неё ещё дальше, Сэмюэль? — он усмехнулся.
— Не мог бы ты раздеться ещё немного, Чарльз? — Сэм подытожил.
Лицо Чарли расплылось в зубастой улыбке.
— Конечно! — воскликнул он, вскакивая и засовывая большие пальцы за пояс своих боксеров.
Я вскрикнула и прикрыла глаза.
— Господи, Чарли. Прекрати, — крикнул Сэм срывающимся голосом.
Оба мальчика Флорека любили дразниться; в то время как я была объектом безобидных насмешек Сэма, Сэм подвергался неустанным докапываниям Чарли о его тощести и сексуальной неопытности. Сэм редко возражал, и единственным признаком его раздражения были красные пятна на щеках. На озере Чарли толкал Сэма в воду при каждом удобном случае, до такой степени, что даже меня это раздражало.