— А можно просто так поставить, по годовым оценкам? Вы же знаете, что в принципе я способен решать задачки, хоть и не имею к этому таланта.
Директор медленно поднял глаза на взбунтовавшегося ученика:
— Можете, так решайте!
Гиацинт холодно улыбнулся:
— Могу, но не хочу. Я даже не готов. Таблицу умножения не помню. Я ведь сейчас так занят, ну так занят, приходится разучивать танцы день и ночь!
Директор зловеще полуприкрыл глаза, начиная понимать, куда клонит граф.
— Я прекрасно знаю, что программу трех балов все выучили ещё до Равноденствия! — внушительно произнес Жестколист. Мол, а теперь правду, пожалуйста! Гиацинт принял вызов:
— Не спорю, танцевальные фигуры я знаю лучше геометрических! Но кто заставит меня их исполнять?
— Это шантаж! — хлопнул ладонью по столу директор.
— Хм, когда просят не денег и не интимной близости, при дворе это вроде как и не шантаж. Всего лишь обмен услугами! — хмыкнул ученик и тут же покаянно прижал руку к груди, не переставая смеяться: — Простите, господин директор, вырвалось!
— Не забывайтесь, граф! — почти прорычал Бораго.
— А я всё помню! — весело заверил он. — Ваш престиж передо мной в долгу до степени "проси, что угодно".
Резко выдохнув, директор почти успокоился. Высказал с трагической ноткой:
— Это низкая и недостойная злопамятность! Честь, за которую другие готовы биться дорогой ценой, только вы почему-то считаете ущемлением своих прав…
Гиацинт отлично понимал, что в уме профессор математики считает секунды. Тянет время, чтобы быстрое возвращение студента в коридор не показалось подозрительным остальным.
— …несмотря на то, что метод, который вы избрали, недостоин уважения и поощрения, я ценю ваш вклад в престиж Оранжереи Тюильри. Вы действительно весьма посредственно успеваете в том, что принято считать точными науками. Хотя точности вам не занимать, и сообразительности тоже. Выбирая между тройкой и четверкой, так и быть, оценю ваши общие знания на "четыре". Но даже не сомневаюсь, что дипломатию вы сдадите отлично! — он записал оценку в сводную ведомость всех классов.
Гиацинт весело поклонился:
— Благодарю вас, господин маркиз!
— Директор!! — ученая мантия встопорщилась на плечах.
— Директор для меня уже ненадолго, а благодарность — навсегда!
Не обращая внимания на начальственные громы и молнии, граф смеялся, отвесив нижайший придворный поклон. Он знал, что Жестколист сам любит шутки, но обязан с учениками держать лицо. Но сейчас ведь никто не видит!
Маркиз Бораго понимал, что ученик его не боится, сколько ни кричи. Да и что за молодой человек благородного происхождения, если боится директора школы… тьфу ты! Оранжереи!! Вот именно. Они не в армии, приказы старшего для всех придворных весьма условны. Их трепет ограничивается королем. Его величество смог заслужить безусловный авторитет, другие не смогли. За что их упрекать? Граф не отличник, мелких минусов не боится. Всерьез диплом ему испортить не удастся, даже если все силы на это бросить. Восстановит по суду с независимой комиссией. Нервы помотать? Возможно, но ведь ответит. Злиться на Гиацинта Ориенталь глубоко нерационально. Проверено.
Выпускник это понимал и выжидательно улыбался, не торопясь покинуть кабинет.
— Что-нибудь ещё, граф? — начальственные брови сурово сдвинулись.