Он вплетен в мое прошлое сложной паутиной. Во всех моих воспоминаниях фигурирует Тайлер, и я не хочу от этого освобождаться. Я хочу, чтобы он был в моем будущем, и я хочу быть настолько окутанной им, чтобы никогда из него не выбраться. Я хочу вернуть это — быть с ними, работать с ними. Сейчас я понимаю это, и я устала бороться с этим, притворяться, что это не так, потому что если пребывание здесь, с ними, и дало мне понять что-то, так это то, что я все еще люблю их.
— Я поцеловала твоего брата, — пролепетала я. Слова повисают между нами на мгновение, пока мы оба смотрим друг на друга, но вся тяжесть уходит вместе с ними, вся ненависть к себе и чувство вины, когда я смотрю на него.
— Я поцеловала Калена, — повторяю я, мой голос низкий и тихий, и я жду, когда он взорвется.
Я жду, что он бросится на меня, ударит меня и бросит в меня свои мерзкие слова, потому что я этого заслуживаю. Я не только разбила его сердце, но и изменила ему с его братом. Я жду нападения, поэтому, когда он вздыхает, я вздрагиваю.
— Детка… Пейтон, я знаю, что ты его поцеловала, — он трет лицо, а я потрясенно моргаю.
— Подожди, что? — тупо спрашиваю я. — Ты знал? Ты знал, что в ночь похорон моего отца я поцеловала твоего брата?
Когда он молчит, я придвигаюсь ближе, и слова рвутся из меня. Мне нужно, чтобы он понял, пусть даже это будут не оправдания, потому что никто не сможет оправдать то, что я сделала.
— Я была пьяна и безрассудна, но самое страшное? Мне захотелось поцеловать его снова, и это убило меня. Я ненавидела себя и отстранилась, а когда ты сделал предложение, все, о чем я могла думать… думать, что ты заслуживаешь кого-то лучшего. Того, кто мог бы любить тебя целиком и полностью. Ты заслуживал женщину, которая не вожделела бы твоей семьи.
Вот, все раскрыто. Я чувствую, что снова могу дышать.
— Я знаю, что ты поцеловала его, но твой отец только что умер, и тебе было больно, — начинает он, оправдывая меня. Он не услышал, что я сказала.
— Хватит оправдывать мои действия! Злись! Ненавидь меня! Скажи мне, что я ужасный человек, что я изменила и что я гребаная больная сука! — кричу я, нуждаясь в том, чтобы он отчитал меня, чтобы он презирал меня за это так же, как я презираю себя.
Он смотрит на меня с минуту, выражение его лица суровое, и я готовлюсь к его гневу.
— Но вот в чем дело, Пейтон, ты не можешь решать, чего я заслуживаю, это делаю только я. Я знал о поцелуе, он рассказал мне о нем той ночью, как только ты уснула. Конечно, он рассказал мне, детка, он же мой брат. Я был так зол, я ударил его, и знаешь что?
Он качает головой с горьким смехом.
— Он даже не защищался. Даже когда я схватил его и избил за попытку украсть тебя… или даже когда он сказал мне, что любит тебя, а я сломал ему нос.
Я задыхаюсь от его признания. Кален любит меня… любил меня? Но Тайлер продолжает говорить.
— Я знал, что он любит тебя, детка, знал, и я пытался украсть и удержать тебя при себе. Сделать тебя своей, потому что боялся, что ты влюбишься в него и бросишь меня, — он снова горько смеется, и я утираю слезы, когда он смотрит на меня. Я ожидала его гнева, а не этого искреннего, откровенного разговора. — Но потом я все равно потерял тебя, и его тоже. Ты ушла, забрав все, что в нем оставалось живого. Он умер, а я не мог ничего сделать, потому что был слишком ослеплен собственной болью… поэтому я подумал, что если я когда-нибудь увижу тебя снова, если ты когда-нибудь вернешься, что если мы все или никто из нас… я сделаю это, потому что я не смогу жить без тебя снова. Я пытался, и я ненавидел это.
Я задыхаюсь, надежда расцветает в моей груди, когда я придвигаюсь ближе, но он качает головой и отступает назад.
— Но три года — долгий срок, Пейтон. Три года, как ты ушла. Я больше не знаю, смогу ли я быть с тобой, смогу ли я это сделать… хочу ли я этого. Черт, я все еще хочу тебя, но я также все еще злюсь. Я наконец-то двинулся дальше, Пейтон. Я не могу вернуться туда, даже ради еще одного шанса с тобой. Я думал, что готов отдать все, но моя семья наконец-то исцелилась, и я не могу сломать ее снова. Я не злюсь на тебя за то, что ты его поцеловала. Я даже не ненавижу тебя так сильно, как мне хотелось бы.
Боже, мое сердце разрывается снова и снова, вырывается из груди и кровоточит в его руках, когда он признается, как сильно он все еще хочет меня… и не может иметь меня. Но он нужен мне. Мне нужно, чтобы меня простили, и мне нужно, чтобы меня наказали за то, что я сделала, поэтому я подхожу ближе и слегка толкаю его.
— Сделай что-нибудь, разозлись на меня! — почти кричу я. — Ненавидь меня за то, что я сделала! Скажи мне, что я ужасный человек!