Синдикатер

«Говорят, ни одно дерево не может вырасти до небес, если его корни не достигнут ада».

— Карл Юнг

И вот это начинается

Неизвестный, Тенебра-Сити, 1985 г.

Холодной, темной зимней ночью, когда завывал ветер и с неба срывался мокрый снег, двое мужчин из отряда Тенебра встретились в глуши с двумя мужчинами из Шэдоу-Порта. Он тоже стоял там, пятый человек, переговорщик, неулыбчивый, неприятный, несчастный — представитель организации, о которой большинство не знало. В его списке приоритетов не было посещение этой встречи, особенно когда у него замерзали кости, но становление богом имело свою цену. Он поднимался по служебной лестнице и почти достиг вершины, взбираясь на спины жадных, голодных ублюдков, таких как те, с которыми он встречался. Такие умные бизнесмены, которые становились неуклюжими идиотами при первом же проблеске настоящей власти. Они попробовали лишь каплю и уже вели себя как пьяные. Дураки. Он внутренне усмехнулся, чувствуя, как в нем поселилась странная отчужденность. Он не мог понять, чего еще он должен был достичь в жизни, пока ждал, когда к нему приедут машины. У него было все — деньги, власть, влияние. У него была семья, где он был преданный и место, где он был извращенцем. Он был и мужчиной, и верным мужем, и неуправляемым извергом, и любящим отцом, и бесчеловечным демоном. Но все это слишком быстро надоело. В последнее время в нем наступило затишье, своего рода летаргия, поселившаяся внутри него, как будто что бы он ни делал, что бы он ни ел, это делало бы его неполным. Он питался, питался и питался, но все равно оставался голодным, и в последнее время он задавался вопросом, что бы могло его нарушить. Скука стала концом для всех. Это напугало бы кого угодно, но не его. Он думал иначе. Летаргия жизни была возможностью для чего-то нового, шансом встряхнуться и показать миру то, чего он никогда не видел. Прислонившись к своей машине, когда холодный ветер толкнул его, он наблюдал, как две машины остановились. Мужчины, которые считали себя союзниками организации, вышли. Идиоты . Они должны знать, что в этой торговле нет союзников. В последнее время и врагов не было. Все было слишком просто. Может быть, это и было причиной его скуки. Ему нужен был достойный противник. Но их не было. Возможно, он мог бы его создать. Эта мысль укоренилась в его сознании, вращаясь вокруг него, превращаясь в уродливую, извращенную идею. Он приветствовал их с улыбкой. Скука дала трещину.