Трахни его член.
Не буквально.
Черт, ему нужно перестать думать об этом.
"Муж?" - тихо позвала Зефир, и он сосредоточился на ее голосе, пытаясь не дать крови уйти вниз. Черт, ему нравилось, когда она называла его глупыми именами. Он скучал по ее врожденной игривости.
«Да, женушка?» Он подыграл, надеясь подбодрить ее.
«Я чувствую, как твой маленький монстр тыкается в мою задницу».
«Маленькая?» Неверие в его голосе вызвало самый прекрасный звук, который был редкостью в эти дни — ее хихиканье. Мягкий, женственный хихиканье, от которого в груди стало в десять раз легче.
Она посмотрела на него, сцепив их взгляды, и ямочки, которые скрывались в течение нескольких дней, появились, когда она улыбнулась ему. «Огромный, гигантский, гигантский?» она закатила глаза. «Так лучше?»
Он сжал ее крепче, желая запечатлеть этот момент и сделать ее счастливой навсегда. «Я думаю, что это у тебя амнезия, если ты называешь это маленькой ».
Из нее вырвался смех, сотрясая ее тело и совсем не помогая его ситуации, но он не променял бы его на весь мир. Он тихо зарычал, и ее охватил еще один приступ, звук громкий и открытый, такой заразительный, что он почувствовал, как его собственный покинул его грудь. Они оба сидели там, ее смех и его ухмылка — о чем, для чего, из-за чего, он не знал. Ему было все равно. Она смеялась, смеялась и смеялась, как будто прорвало плотину, и вдруг слезы хлынули из ее глаз. С той же силой она начала рыдать.