Акира пошел вдоль здания, чтобы убраться подальше от голосов. Прижавшись спиной к стене, он рискнул выглянуть из-за угла. Там был открытый двор с белым гравием и колодцем. Боги и богини, монахи были всюду. Он явно попал в часть, где они жили. Вдали часы на башне сообщили о наступлении ночи. Времени было все меньше. Тот, к кому шел Акира, не будет ждать вечно.
Что-то изменилось внутри Акиры, росла решимость.
«Холодная сталь в руках со шрамами спасет мир или уничтожит», — сказала Ханако.
На земле он не мог ориентироваться. Он нашел трубу и снова залез. Пот стекал по нему. Дыхание вырывалось облачками.
Стал накрапывать дождь. Акира забирался ползком по скользкой черепице под опасным углом. Зато крыша скрывала его от двора. И все же Акира следил внимательно. Он снова заметил храм. Он был очень близко к хижинам монахов. Ханако стоило упомянуть это.
Быстрый прыжок с крыши на другую, и он оказался рядом с храмом. Он подвинулся на вершине крыши, съехал с нее, и свет луны пропал за зданием. Холодный воздух ласкал его лицо, белый гравий хрустел под его ногами. Шум хижин монахов угас вдали. Храм возвышался рядом. Акира замер и слушал. Ничего. Только ветер и шорох листьев.
Внутри было пусто, но от посетителей остались свечи, благовония. Он подошел к алтарю. Фигура выбежала из теней, и вдруг клинок прижался к его горлу.
— Шш, — прошептала женщина ему на ухо, прижимая клинок сильнее. — Монахи идут, — она утащила его за алтарь. Они выждали пару мгновений. Грудь Акиры вздымалась и опадала от панического дыхания. Шаги прозвучали у храма и пропали. Стало тихо. Давление клинка ослабло. — Если не войдешь в пещеру тигра…
— Не поймаешь тигренка, — закончил Акира.
Клинок, что разрезал бы его, если бы он закончил фразу неправильно, убрался от его шеи. Акира развернулся. Девушка была среднего роста, с лицом-сердечком и строгим выражением. Синяки покрывали ее щеки и шею. Кем она была? Что делала во дворце? Он посмотрел на ее ладонь, на клинок. Но она держала не нож, а конверт. Ему угрожали куском бумаги. Девушка насмешливо улыбнулась.
— Я видела тебя на крыше. Ты быстрый и тихий. Ханако постаралась. Я — Асами, — девушка поклонилась. Ее душа была сиреневой, как глициния. И в пятнах. Асами забрала не меньше десяти жизней.
— Акира, — представился он, кланяясь в той же манере.
— У тебя что-то есть для меня? — она протянула руку и ждала.
Акира выждал пару секунд и вытащил записку из накидки. Асами поднесла ее к носу, понюхала, а потом сломала печать и проверила содержимое. Она подняла голову, темные глаза сияли.
— Скажи ей, что я понимаю, и дай ей это, — Асами вручила Акире конверт. — Планы не завершены. В этом месте коридоров и комнат больше, чем в борделе Хана-Мачи. Но я нашла туннели под землей и зарисовала, что могла.
— Как… — Акира запнулся. — Как ты получила эту информацию?
Девушка опасно улыбнулась.
— Ханако не говорила? — она склонила голову, свечи озарили половину ее лица. — Я — паук. Мы можем пробраться всюду, — она захихикала, и Акира подумал, что она немного безумна, как и Ханако. Асами развернулась уходить.
— Стой! — крикнул Акира. Он хотел спросить ее о состязании, о Мари, узнать, жива она или нет. Но Асами ушла, а с ней и ответы на вопросы Акиры.
Путь Акиры из дворца и по районам был коротким и без проблем. Он был тенью под покровом ночи. Акире нужно было зайти кое-куда до возвращения в башню с часами. Он пришел к вишне, оглашение уже завершилось. Он подошел к дереву, где висел список умерших и выбывших. Он вдохнул и выдохнул с хрипом. Мари там не было. Она снова избежала смерти.
ГЛАВА 26
Мари
Сэй охнула. Мари тепло улыбнулась девушке.
— Я выгляжу не так ужасно, — сказала она, вручая Сэй свою нагинату.
— Вы выглядите как наполовину мертвая, госпожа. Я слышала, как самураи шептались о нападении они. Они сказали, что почти все погибли… — Сэй умолкла, поставила нагинату в углу комнаты.
Мари посмотрела на открытый сундук и разбросанные кимоно. Мари была уверена, что ее запасы серебра и бечевка с медью пропали. Кончики ушей Сэй покраснели. Она разжала ладонь, там было ожерелье из меди.
— Простите, госпожа, — прохрипела она.
Мари пожала плечами.
— За что? Я сказала тебе забрать эти вещи, если я умру. Ты просто придерживалась обещания.
— Но я будто воровала у вас.
— Нельзя украсть то, что отдали добровольно.