Качая головой, я кладу свою руку на его руку, чтобы успокоить его тревогу.
— Если я его проглочу, — уточняю я. — Хотя мне нравятся и другие вещи, так что успокойся, Красный. — Я похлопываю его по руке и возвращаюсь к еде, и теперь люди смотрят совсем по другой причине.
Он, наконец, расслабляется и ковыряется в своем мясе, но с беспокойством наблюдает за мной, пока я ем свою еду. Раздается ворчание, и я поднимаю голову, и вижу там пристыженного мужчину с поджатым хвостом.
— Я нашел это как подношение тебе, извинение за то, что пытался убить тебя.
В руках он держит что-то похожее на хлеб. Я не могу удержаться, но мои глаза широко распахиваются, когда я принимаю это. Он внимательно смотрит на меня, и я откусываю кусочек. Черт, я так давно не ела хлеба.
— Ты можешь убить меня в любое время, если принесешь мне это после, — дразнюсь я с полным ртом.
Акуджи прогоняет его рычащим словом, но тот склоняет голову и спешит прочь, выглядя более счастливым, пока я ем остатки еды и поворачиваюсь к Акуджи, который наблюдает за мной.
— Я должен сказать тебе, что я послал гонца в племя, у которого твоя Талия.
— Спасибо, — мягко говорю я, переживая за нее, несмотря на все происходящее.
Он ворчит.
— Теперь мы ждем. А пока мы ждем, я хотел бы узнать, не хочешь ли ты, чтобы я рассказал тебе побольше о моем народе?
Я оживляюсь и ухмыляюсь ему.
— С удовольствием.
▪ 20 ▪
АРИЯ
После того, как меня проводили в уборную, которая на самом деле является просто дырой в земле, а Акуджи стоял на страже снаружи, чтобы никто не мог подойти ко мне, мне удалось помыться в раковине и воспользоваться туалетом, прежде чем переодеться. Джинсы я оставила, но они грязные, как и ботинки, но взяла новую рубашку из их коллекции и надела куртку, оставив волосы распущенными.
Я эгоистично хочу, чтобы Акуджи это понравилось, так как он, кажется, одержим моими волосами.
Когда я выхожу из ванной, Аку рычит и хватает мои волосы и проводит по ним ладонями, словно это сокровище. Я игриво со смехом отмахиваюсь от его рук и уворачиваюсь, но улыбка не сходит с моих губ. Как и раньше, Аку берет меня за руку и с тигром на хвосте ведет меня на поверхность, обратно в город.
Луна и звезды ярко сияют в небе, вдохнув бодрящего воздуха я слегка расслабляюсь. Что заставляет меня чувствовать себя как дома в этом разрушенном месте? Я перевожу взгляд на монстра, стоящего рядом со мной. Возможно, это компания заставляет меня чувствовать себя так, а не место.
— Я видела многое в городе, — начинаю я.
— Нет, такого ты не видела, — пробормотал он, целуя мою руку и оглядываясь по сторонам. — Ты не была там. Ни один человек никогда не осмелится пойти туда, куда мы идем, но со мной, Ария? Никто не тронет тебя. Позволь мне показать тебе наш мир и то, кто мы есть на самом деле ― ту сторону, которую люди никогда не увидят.
Не говоря ни слова, я позволяю Акуджи вести меня по пустынным улицам. Он указывает на дома, места обитания племен и картины, сделанные его народом. Вещи, которые они починили, цветы, которые они сажали и за которыми ухаживали. Я в благоговении. Все эти вещи я принимала как должное или не замечала, пока он не объяснил каждую из них. Например, фонари, которые светят в городе, слишком низко, чтобы мы могли ими пользоваться, или деревянные настилы между зданиями, по которым я даже не думала ходить, считая их просто упавшим мусором. Когда мы останавливаемся на садовой грядке, которую они используют для выращивания овощей, он садится в грязь и рисует мне карту города.