То, что моя мать всегда умело справлялась с кухонными делами, не передалось мне по наследству.
Я ненавидела готовить консервированную дрянь, но в последнее время у мамы появилась странная тяга к мясу, а у нас закончились тонкие круглые стейки, которые она привыкла есть с кровью. Я не могла не задаться вопросом, не являлись ли ее странные просьбы попыткой организма поправиться.
Во всяком случае, я на это надеялась.
Наблюдая за тем, как она поглощает мясо с кровью, вытекающей из уголков ее рта, я чувствовала себя зрителем в жутком эпизоде «Враждебной планеты» (Прим. «Враждебная планета» — американский документальный сериал, премьера которого состоялась 1 апреля 2019 года на канале National Geographic). Зрелище, отбивающее аппетит. Особенно если учесть, что моя мама никогда не любила мясо. Консервированное мясо был далеко не бифштексом, а мой отчим Коннор, если я вообще могу его так назвать, не работал пару дней, и у нас не хватало денег на продукты.
— Би! — позвала я свою младшую сводную сестру, Беатрис, и бросила подгоревшее мясо на ожидающие тарелки. — Ты заглянула к маме, как я просила? (Прим. В оригинале прозвище Беатрис — Bee (пчела, пчёлка)).
— О, черт! — За ее проклятием последовал звук шагов, и я с ухмылкой покачала головой. В свои двенадцать лет, на четыре года младше меня, она несла гораздо больше ответственности, чем большинство девочек ее возраста.
Мы обе несли.
Состояние мамы ухудшилось. Так сильно, и тот факт, что она отказалась обратиться по этому поводу к врачу, только усилило давление на нас с Би, заставив нас самостоятельно разбираться с прогрессированием ее странной болезни. Несмотря на то, что мама, казалось, все еще была в здравом уме, были некоторые случаи. Пугающие случаи. Как в те ночи, когда она говорила мне, что за мной придут злые люди. По ночам она была вся в поту, а ее глаза светились от невидимых ужасов.
Она называла этих невидимых мучителей монстрами, но в ее сознании они были так же реальны, как и глубокие черные круги под глазами. Хотя, как бы ужасно это ни было говорить, с её болезненным, искажённым позвоночником, полными серебренного блеска глазами и глубоко выступающими костями, она стала походить на тех самых монстров, о которых говорила.
Молиться на самом деле никогда не было моим коньком, но за последние несколько недель я ужасно много бесцельно умоляла, стоя на коленях, и если Бог и существовал, то он, черт возьми, точно не давал особой надежды.
Когда я накладывала последнюю порцию картофельного пюре для Би, стук в дверь прервал мои размышления. Нахмурившись, я тихо поставила сковороду обратно на плиту и вытерла руки о кухонное полотенце. Осторожными шагами я шла в прихожую и подошла к двери. Еще один сильный удар заставил мои мышцы вздрогнуть, и дерзость того, кто стоял за этим несносным грохотом, разогрела мою кровь. Я рванулась к двери и через глазок увидела незнакомого мужчину.
Глубоко посаженные глаза-бусинки, шрам у левого глаза и странно искривленный нос, как будто он слишком часто дрался, делали его похожим на ходячий фоторобот.
Живя в таком городе, как Ковингтон, я усвоила одну вещь: нельзя открывать дверь незнакомцам. Особенно тем, кто выглядит как преступник.
Он снова постучал в дверь, и я с досадой стиснула зубы.
— Да? — спросила я через дверь. — Что вам нужно?
Сначала он не ответил, и я увидела, как он оглянулся в сторону коридора. Что-то в нем — эти темные глаза, которые я видела лишь мельком, и ухмылка на его губах — заставило меня покрыться мурашками.
Вот гад.
Я взглянула на дверной засов, убеждаясь, что он заперт. К сожалению, в квартире были не самые лучшие или самые надежные замки.
— Я друг Коннора, — наконец заговорил он. — Он здесь?
— Нет.
— Есть идеи, когда он вернется?
Изучение его лица оказалось сложной задачей, так как парень, казалось, отказывался смотреть вверх.
— Послушайте, я не...
При звуке пронзительного крика я выпрямилась, и мое внимание переключилось на комнаты за мной. Не обращая внимания на чудака у входной двери, я бросилась через всю квартиру к полоске света пробивающейся из-под двери ванной.
Свет — первый признак того, что что-то не так. Мама ненавидела свет. Говорила, что от него болят глаза.
— Мама! Нет!
По моему затылку пробежал холодок страха, когда я узнала голос Би, кричащий на мою мать с другой стороны двери, и я протиснулась в ярко освещенную ванную комнату.
Мама стояла рядом с ванной, издавая странный рычащий звук, а вода плескалась на полу. Две ноги в розовых носках свесились с края ванны.