* Хелло, моя дорогая леди. Вы забыли дать мне свою визитную карточку. Чтобы узнать номер вашего мобильного мне пришлось использовать все мои связи…
Глава 21
Home, sweet home
Старенькая «Волга» ткнулась в бордюр напротив Элиного подъезда. Светлана Петровна заглушила мотор и они еще немного посидели молча, чувствуя, как холод медленно просачивается в замершую машину.
- Как-то не по-хорошему все складывается, – прерывая воцарившееся молчание, пробормотала профессорша, - Что ж это Олежка с Костей в американца так впились…
- Немцы с канадцами далеко, - пожала плечами Эля, - А этот – вот он! Поговорить можно, пощупать… Повлиять.
- Непохож он на такого, который позволяет себя щупать, а тем более влиять. Это ведь он звонил?
Эля кивнула.
- Общаться с администрацией он не хочет, хочет с тобой, - полуутвердительно-полувопросительно сказала профессорша.
Эля кивнула снова.
- Его можно понять. Уговорить бы его как-то: пусть он с ними все-таки встретится, успокоит, а ты ему взамен расскажешь, чего он там знать хочет.
Эля пожала плечами:
- Посмотрим… Ну что, мы идем?
Старая профессорша заколебалась, поглядывая на снег и сгущающуюся за окном темноту.
- Пойдемте, вы бабушку давно не видели, - попросила Эля. Ей ужасно хотелось, чтобы Светлана Петровна поднялась в квартиру.
- Ладно, если ты кофе сваришь, а то пить из этих «кафешных» наперстков – только расстраиваться.
Эля обрадовано кивнула. Присутствие постороннего в доме было хоть мизерной, но защитой. Отец никогда не устраивал пакостей при свидетелях, только в тесном семейном кругу. Самое опасное время наступало, когда за гостями закрывалась дверь и в их огромной сдвоенной квартире оставались только свои. Вот тогда Эля начинала затравленно поглядывать на дверь отцовской половины, ожидая, что в любую секунду она откроется, медленно и зловеще, как в романах Стивена Кинга, и тогда может произойти что угодно!
«Только не сегодня!» – мысленно взмолилась она, всовывая ключ в замочную скважину, - «Пусть сегодня больше ничего не случится, потому что больше я уже не выдержу!» – она распахнула дверь…
…Толстый и красноватый, как сарделька, палец, поросший короткими седыми волосами, ткнулся ей чуть ли не в нос.
- Вот так они и будут через мою квартиру постоянно шляться?
Сжимая в руках ключи, Эля остановилась, на всякий случай озираясь по сторонам. Вроде ничего не перепутала, квартира ее… И бабушка, с лицом мающейся зубами трагической музы, стоящая на пороге большой комнаты, тоже ее. Но вот тычущего в нее пальцем малорослого краснолицего мужичка, по-хозяйски меряющего шагами коридор, она видела впервые.
- Я, значит, в собственной квартире, из собственной ванной в собственную комнату иду, может, голый даже… - с возмущением глядя на Элю, вещал мужик.
Эля тупо поглядела на него в ответ. Почему он говорит, что голый, если он в дубленке и встрепанной пегой шапке, до сих пор сохранившей фамильное сходство с несчастным бобиком, которым она была при жизни? А главное, почему он называет Элину квартиру своей собственной, причем с явного бабушкиного попустительства?
- А вы не ходите голый! Голым даже в собственной квартире ходить неприлично! – с воинственным презрением потомственной аристократки откликнулась бабушка.
- Извините, дамочка, собственная квартира на то и собственная, чтобы в чем хочешь ходить! – сообщил мужик, снимая шапку и расстегивая пуговицы дубленки.
Эля невольно попятилась, упершись спиной в стоящую позади нее Светлану Петровну. Раздевается! Господи, как этот псих сюда попал!
Мужик обтер лицо и розоватую лысину в венчике седых волос, и принялся обмахиваться шапкой как лохматым, пахнущим псиной платком.
- Жарко тут у вас…
- Потому что отопление хорошее. Другие мерзнут, а мы – никогда, - гордо, словно лично мешки с углем в котельную тягала, сообщила она.
- Отопление хорошее, а соседи шляются, - снова тыча пальцем в Элю и Светлану Петровну, повторил мужик.