Ее рука ненадолго касается моей. Отступив на шаг, я не позволяю себе заметить слегка удрученное выражение ее лица.
— Ты собираешься сказать мне, почему сегодня была плохая ночь? — спрашиваю я, прежде чем она успевает швырнуть в меня одним из своих Паркеризмов. Я знаю, что она хочет спросить о моей семье. Она всегда так делает. Клянусь, моя семья для нее как своего рода научный эксперимент.
— Ничего. Просто обычное подростковое поддразнивание.
Я напрягаюсь.
— Тебя кто-то дразнил? — спрашиваю я тише, чем прежде.
Дай мне имена, я хочу спросить.
— Ничего страшного, Чейз.
Мое имя на ее губах пугает меня. Она почти никогда меня так не называет. Даже когда ей было девять лет, она называла меня Рейвидж.
Я вытираю раковину, и она вытирает второй бокал. — Скажи мне.
Она неудобно ерзает. — Это действительно ничего.
Я выхватываю полотенце из ее рук и скручиваю его. — Скажи мне, или я сам разберусь. У меня есть связи.
Она скрещивает руки. — Какое тебе дело?
Я пожимаю плечами. — Этого достаточно, чтобы выпить два стакана. Кажется, я никогда не видел, чтобы ты что-нибудь пила. Всегда. Кроме твоих отвратительных протеиновых коктейлей перед пробежкой.
Она слабо улыбается, прежде чем тяжело вздохнуть. — Хорошо. Но я знаю, что как только я скажу тебе, ты начнешь защищаться и злиться, поэтому ты должен пообещать сохранять спокойствие.
Ее слова заставляют меня прикусить щеку изнутри.
— Я слушаю, — рычу я, откладывая полотенце и поворачиваясь к ней лицом.
— Ну, пара девочек из моего старшего класса говорили о том, что этим летом они потеряют девственность, чтобы им не пришлось поступать в колледж девственницами, — начинает она, ее голос немного дрожит от нервозности.
Мне не нравится, как это звучит. — И?
— А потом я поняла, что я единственная девушка, которая до сих пор девственница.
Черт.
Я подозревал и эгоистично надеялся, что это так, но опять же, у меня не было никаких претензий к ней, так что я не мог спросить.
Тем не менее, несмотря на то, что мне не следует идти туда с Паркер, я заинтригован. Собственнический зверь, которого я пытаюсь скрыть почти от всех, рычит, требуя ее.
Я прочищаю горло. — Что плохого в том, чтобы поступить в колледж девственницей?
— Все? — возражает она, ее щеки пылают. — Я… я буду единственной.
Я сужаю глаза, обдумывая ее слова. Было бы так легко воспользоваться этой ситуацией, но это Паркер. Она заслуживает весь мир. Хотел бы я, чтобы она это поняла.
К черту ее друзей за то, что они заставили ее чувствовать себя плохо из-за этого.
— Ну и что? Ты думаешь, что твоя девственность — это то, от чего ты должна отказаться и отказаться по прихоти? — Мой голос тверже, чем я хотел.
Это ошеломляет ее. Она зажимает нижнюю губу зубами и черт возьми , она сейчас выглядит чертовски уязвимой.
— Ты спросил, — жестко отвечает она. — А я тебе говорила. Это большое дело для меня.
— Ты права. Я рад, что ты сказала мне, Паркер.
Она все еще кусает нижнюю губу. Она еще не закончила, даже если хочет, чтобы я так думал. — И? Что еще случилось?
— Один из парней подслушал и предложил отвезти его туда на вечеринку.
Я вижу красный. Ярко-багровый малиновый.
Она не моя. Все это не имеет значения. И все еще…
Поднявшись, я ослабляю галстук на шее. — ЧТО?
Это достаточно невинный вопрос, но я практически рычу на него.
Паркер смеется. — Верно, как я тебе сказала.
Мои глаза становятся холодными и суровыми, когда я оцениваю ее. Длинные светло-каштановые волосы. Они так чертовски блестят, что выглядят как полированная латунь. Бледная кожа, розовые губы и большие зеленые глаза. Она маленькая, но не миниатюрная, и ее тело… черт, сколько бы я отдал, чтобы поцеловать ее. Только раз.