Лаура между тем отметила про себя, что если девушку помыть, причесать и одеть в приличное платье, то она станет весьма миловидной. Пухлые розовые губки, приоткрытые в восторженном ожидании, правильный овал лица, голубые с серебристым отливом глаза в обрамлении черных ресниц и кудрявые, завитые колечками, длинные волосы цвета лесного ореха — придавали ей особую привлекательность, но дикая жизнь просто убивала всю ее красоту.
После того, как обе стороны вволю насмотрелись друг на друга, Ральф спросил:
— Где все? Почему мы никого не встретили на берегу?
— Кто-то отдыхает, а кто-то еще работает, — ответила девушка, переводя скорее любопытный, чем осторожный взгляд с мужчины на его спутницу. — Нас всего здесь двадцать человек, а я живу вместе с матерью, — добавила она, помолчав. — О, если бы вы знали, как я вас ждала! — воскликнула она, и ее лицо просияло. — Располагайтесь, чувствуйте себя как дома!
Супруги переглянулись: дикарка смотрела на них так, будто ожидала чуда, а когда на вас смотрят подобным взглядом, у вас возникает некоторое опасение относительно последующего разочарования. Ральф кашлянул в кулак, а Лаура сделала вид, что ослышалась. Их здесь кто-то ждал? Не может быть! Они-то тут первый раз в жизни!
После второго приглашения гости все же примостились на устланный сеном топчан и стали наблюдать, как молодая хозяйка растапливает печь хворостом. Вскоре в комнате стало тепло, даже жарко, но тяжелый земляной дух вместе с первобытной неустроенностью не позволял молодоженам чувствовать себя «как дома». Лауре хотелось, чтобы скорее наступило утро, и они покинули это богом забытое место навсегда.
Завершив домашние хлопоты, девушка подсела к своим гостям, не переставая улыбаться, будто ждала, что они сейчас взмахнут волшебной палочкой или раскинут скатерть-самобранку. Подумав, Лаура сняла с себя серьги и протянула их дикарке. Та удивленно взвела брови.
— Возьми, тебе же они понравились! — воскликнула богатая особа. Осторожно, словно боясь сломать, девушка взяла подарок и неловко повертела в руках.
— Я не могу это принять, — решительно выдохнула она наконец. — Мама не одобрит, да и мне они здесь ни к чему.
— Как хочешь, — пожала плечами Лаура. Она и дарила-то серьги только потому, что ей стало жаль бедняжку. Девушке наверняка хотелось пожить красивой жизнью, но волею случая она вынуждена была существовать в этой ужасной дыре.
— Как тебя зовут? — поинтересовалась молодая женщина.
— Сандра, — тихо промолвила та, опустив глаза.