— Хорошо. Может, тогда ослабишь свою мертвую хватку?
Я убираю руку и слегка шлепаю его, но не из-за этого. Любимый холостяк Америки полностью мой, и он просто понятия не имеет насколько это сексуально. И само по себе обжигающе.
Зак заводит меня внутрь в тот самый момент, когда словно из ниоткуда появляется Тина.
— Николь, ты была великолепна! — восклицает она.
Бормочу благодарности, все еще нервничая, и следую за ними к бару. Единственное, за что я сейчас благодарна, это вино и то, что не осталась снаружи.
Наконец я облегченно вздыхаю, делая первый глоток вина. Мягкая текстура «Шардонэ» согревает горло и успокаивает нервы. В помещении много музыкантов со своими супругами и кавалерами. Большинство из них мне не знакомы, но парочку узнаю, например «Mystical», «Coldstone» и еще несколько. Я наслаждаюсь этим, размышляя о том, как счастлив был бы Марк.
И в этот раз, представляя его счастливую улыбку, я счастлива. Больше не чувствую грусти или вины.
Я свободна. Свободна, чтобы снова жить и любить.
Улыбаюсь и делаю еще один глоток вина.
Зак наклоняется и едва заметно целует меня, не тревожась о том, где мы находимся: в вестибюле или амфитеатре, окруженные сотнями людей. Когда он отстраняется, я поворачиваюсь к дверям, ожидая увидеть Мию. Пытаюсь выглядеть как можно более спокойной, когда вижу музыкальных идолов, актеров и актрис. На такой маленькой территории ошеломительное присутствие денег и красоты. На всех дизайнерские наряды, бриллианты и ювелирные украшения, которых я за всю свою жизнь не видела. Невозможно упустить ботокс и операции на груди. Но критикуя элиту «богатых и знаменитых», я сохраняю некое подобие уверенности, молча продолжая искать ошибки в выборе одеяний и стиле.
Я погружена в созерцание звезд, когда Миа подходит ко мне и обнимает, буквально вырывая из объятий Зака, который крепко держит меня за талию.
— О Боже, Никки! Что ты там натворила!?
Я прижимаюсь ближе к Заку, слушая ее лепет.
— Серьезно. Каждый человек, с которым говорили ребята, спрашивали о тебе, о том, как долго вы вместе. Это безумие!
— Ты в порядке? — он нежно касается губами моего лба.
— Идеально.
Нет. Это не так, но он помогал.
— Твоя девушка свела с ума всех снаружи, — Чейз широко улыбается, явно наслаждаясь вниманием. Мне хочется его ударить, но вместо этого я хмурюсь.
— Правда? — Зак выгибает бровь. Я пожимаю плечами и делаю глоток вина, пытаясь выглядеть более удовлетворенной, чем чувствую себя внутри. — Я не удивлен, посмотри на нее.
— И как мы себя чувствуем? — обращается ко мне Зак.
Я понимаю, о чем он говорит. Именно такая ситуация была причиной того, что последние несколько недель мы держались на расстоянии. Я склонна верить тому, что крепкая хватка на моей талии не из-за любви, а, вероятно, в качестве попытки удержать меня от побега из амфитеатра, как только появится такая возможность.
Я его не виню.
— Я знала, что это часть сделки. Так что все хорошо.
Смотрю на него с любовью и понимаю, что это правда. Я всю ночь переживала из-за папарацци и фотографий, но на прошлой неделе на кладбище многое изменилось. Как только я осознала, что боюсь не того, что о них заговорят, а забыть их, все стало иначе. Я почти не нервничаю, по крайней мере, мне так кажется.
И глядя на Зака, я знаю, что люблю его. Хочу быть с ним. Напоминаю себе и о том, что Зак сказал на День благодарения. Единственное, что имеет значение, это мы. И в этот момент это стопроцентная правда.
***
В середине шоу Зак покидает место рядом со мной и отправляется на сцену, чтобы объявить номинантов на премию «лучший артист-новичок года». При мысли о том, что я увижу его на сцене, нервное напряжение струится по мне. Знаю, что выиграв ее в прошлом году, Зак обязан назвать победителя в этом. Это показывало, что его уважали в музыкальной индустрии. Он вырос, как артист. Я крепко держу Мию за руку. Она сидит справа от меня и улыбается, словно чеширский кот.
— Ты можешь поверить, что мы здесь? — выкрикиваю я. Мы хихикаем, словно школьницы, пока музыка оповещает об окончании телевизионной рекламы, и Зак поднимается на сцену.