Зак обхватывает мой подбородок руками, слегка поглаживает щеки большими пальцами. Мне нравится, когда он так делает.
Вспышка любви возникает в его взгляде, но затем меняется на нечто другое, темное. Он взбешен. Челюсть напряжена, брови нахмурены, а дыхание глубокое и медленное.
— Мы с Рэйчел виделись на протяжении двух лет. Для меня это лишь физическая связь. И она права, я возвращался к ней, но лишь потому, что рядом со мной были девушки, о которых тебе рассказывал. Восходящие актрисы или певицы, с которыми мог показаться на публике. Я не был к ней привязан, и не встречался по-настоящему.
Зак застенчиво отводит взгляд, когда заканчивает, словно не хочет, чтобы я знала о том, что он занимался сексом ради забавы.
— Я не был с ней с начала тура, и ты это знаешь.
Я позволяю ему высказать все, что хочет, чтобы мы могли смириться с этим и двигаться дальше. Не хочу слышать о ней. Она не представляет угрозы. Несмотря на то, что я, наконец, уверена в нас, мне не хочется слышать больше о его женщинах, что были до меня.
— Меня не волнует Рэйчел, Зак.
Мужчина с облегчением вздыхает, и я наблюдаю, как его гнев сменяет расслабленное выражение, к которому привыкла. Он решительно смотрит на меня.
— Она может оказаться на этой вечеринке. Если хочешь, пропустим ее. Не хочу, чтобы Рэйчел доставляла тебе неудобства.
Я закатываю глаза.
— Я большая девочка. И если она что-то задумает, уверена, Миа с этим справится.
Вход в отель «Четыре сезона», где должна состояться вечеринка, освещен огнями, как и красная дорожка. Зак проводит нас сквозь кричащую толпу фанатов и огни, обнимая меня за талию и не сводя глаз. От его взгляда дрожь проходит по моей спине. Не смогу отвернуться от него, даже если захочу.
У входа в бальный зал замираю и вцепляюсь в руку Мии. Это самое впечатляющее и ошеломляющее зрелище, которое я когда-либо видела. Комнату освещают хрустальные люстры. Экзотические цветы, которые мне неизвестны, высотой с барный стол, занимают всю комнату. Вдоль правой стены находится бар с ледяной скульптурой и шоколадным фонтаном. Вкуснятина. Когда мы входим, играет живая музыка.
— Проклятье, Зак. Ты живешь в сказке.
Он смеется, но крепче обнимает меня за талию.
— Это ерунда. Подожди, когда увидишь «Грэмми».
Я смотрю на него с ужасом в глазах.
— Ты привыкнешь к этому, обещаю.
Сильно сомневаюсь, но в любом случае улыбаюсь.
Я чувствую себя неуместно в этом великолепии. Часть меня ощущает себя так, словно я попала в сказочную историю, и в любой момент возникнет фея-крестная, взмахнет волшебной палочкой и отправит меня в нищету.
Другая часть хочет крепче держаться за мужчину, который научил снова любить и никогда не отпускать.
— Так, Золушка, пойдем и насладимся сказкой до того, как обратимся в тыковки, — Миа хватает меня за руку и тянет в сторону бара. Я поворачиваюсь к Заку, посмотреть, как он отреагирует на мой уход. Он кивает, да и нет у него иного выхода, когда рядом Миа.
— Итак, — говорит Миа, пока мы сидим в баре, ожидая напитки. Или «твэлв» (прим. пер. купажированный виски Proper Twelve, детище боксера Конора Макгрегора). И шоты. Я взвинчена, нервничаю от волнения и встречи с Рэйчел, так что ночь мне предстоит именно такая. — Что тебе сказала эта ведьма?
— Фу, не хочу сейчас говорить об этом. Достаточно сказать, что она хочет Зака, и я оставляю все, как есть.
— Что он сказал?
Я перевожу взгляд от нее на группу и пожимаю плечами.
— О, перестань, — говорит она и протягивает мне первый шот «патрона». — Не думай, что я не видела, как вы двое шептались о чем-то по пути сюда. Так что он сказал?