Глава третья
Волнение в столовой в конце концов утихает, и ссора между Альберто и Данте кажется давно забытой.
По щелчку пальцев моего жениха, украшенных кольцами, ужин начинается.
Ленивая версия Авы Марии доносится из-за пианино, служа фоном для непринужденной болтовни. Вино и виски льются рекой в мой бокал, как и в любой другой, но это никак не притупляет беспокойство, зарождающееся у меня под кожей.
Я не могу отвести от него глаз.
Сначала я слежу за каждым его движением, потому что жду момента, когда он скажет Альберто, что узнал меня. Девушку в спортивных штанах, опасно балансирующую на одной ноге на краю обрыва. Будучи одной. Я жду, что Альберто пригвоздит меня своим обжигающим взглядом, стиснув челюсти, точно так же, как он сделал это в прошлую пятницу, когда я смутила его, стянув вниз шторы. На этот раз последствия будут намного серьезнее, чем пощечина или резкий рывок за мой хвостик.
Но когда четвертый бокал мерло согревает мой желудок, страх уступает место любопытству.
Он почти не произнес ни слова. Едва двигался. Когда принесли закуску, он снял пиджак и аккуратно повесил его на спинку стула, обнажив кремовый свитер, который облегает его тело, как вторая кожа. С тех пор он сидит там со стальной спиной, сжав кулаки по обе стороны от своей нетронутой тарелки, в то время как Альберто и Данте ведут все разговоры.
Он ни разу не взглянул на меня.
Может быть, первоначальный шок проходит, а может быть, вино действует на мою нервную систему, но я начинаю позволять себе верить, что мне померещился его мрачный взгляд, когда Альберто представлял его. Он был мимолетен, вероятно, я просто находилась в поле его зрения. В любом случае, каковы шансы, что он меня узнал? Он только раз взглянул на меня на утесе, как раз когда поворачивался, чтобы уйти, и всё это время на мне был надет капюшон.
Да. Всё в порядке. Всё будет хорошо.
— Я заставляю тебя нервничать?
Это не более чем едва слышимый шепот. Я отрываю взгляд от главы стола и смотрю на Макса.
— Хм?
Он облизывает губы.
— Ты трясёшь ногой и не притронулась к еде. Ты нервничаешь, сидя так близко ко мне?
Если бы мне не нужно было, чтобы он возил меня к моему отцу два раза в неделю, я бы сломала тормоза его машины.
Вместо того чтобы огрызнуться в ответ, моё внимание переключается на Витторию слева от меня. Она двигает крабовую ногу от одного края своей тарелки к другому, её шелковистые чёрные волосы закрывают лицо.
— Виттория?
— Я становлюсь вегетарианкой, — объявляет она, с отвращением оттолкнув конечность. — Крабы кричат, когда их варят. Ты знала об этом?
— Тогда хорошо, что они обжарены на сковороде, — сухо говорит Леонардо по другую сторону от неё, не отрываясь от своего айфона.
— Придурок, — бормочет она себе под нос, откладывая вилку.
Они с Леонардо близнецы, и в свои шестнадцать лет они ненавидят эти званые ужины почти так же сильно, как и я.
Я легонько касаюсь её руки и понижаю голос.
— Э-э, это твой двоюродный брат?
Она накрывает салфеткой разделанного краба и мрачно поднимает глаза.
— Анджело? Да, сто лет его не видела.
Анджело. По крайней мере, на самом деле его зовут не Порочный.
— И он член клана Лощины? Я его раньше не видела.
Переступив порог этого особняка, я словно попала в сцену из Крестного отца. Я довольно быстро изучила генеалогическое древо, но всё ещё слабо представляю, кому что принадлежит. Альберто и его сыновей часто называют кланом Бухты, в то время как его брат Альфредо управляет кланом Лощины, всего в двадцати минутах езды по дороге. У них там есть своя компания по производству виски, а также другие предприятия, о которых я мало что знаю. Но я несколько раз встречалась с сыновьями Альфредо, и этот новенький определенно не один из них.
— Не, он из Ямы.
Я моргаю.
— Ямы?
Она смотрит на меня как на идиотку.
— Анджело из клана Дьявольской Ямы. Ну знаешь, из твоего города?