Этот дом существовал здесь более века, и окружающие жители были в основном итало-американскими семьями, чьи родственники жили в этом районе в течение нескольких поколений и не собирались отсюда уезжать.
Как только он купил дом, избавился от своей мощной спортивной машины и пересел на внедорожник.
И в конце концов он унаследовал пиццерию от своего старика.
Он по-прежнему трахал все, что двигалось, но я обратила внимание, что здесь тоже произошли перемены. Я знала некоторых женщин, которых он брал к себе в постель. Я точно знала, когда все перешло от того, чтобы оторваться, к тому, чтобы найти подходящую.
Конечно, у него были моменты, когда он просто хотел потрахаться.
Но Бенни начал движение по пути, который вел к той, кто помог бы ему построить крепкую семью и создать хороший дом.
Винни никогда этого не делал. Винни этот путь не интересовал. Его интересовал только его собственный путь, каким бы темным он ни был, и он потащил меня за собой по этому темному пути.
Проблема была в том, что я позволяла ему меня тащить.
При этой мысли я почувствовала движение и оторвала взгляд от своего тела, увидев входящего Бена. В одной руке он держал пинтовый стакан, наполненный льдом и фиолетовой жидкостью, в другой — маленькую бутылочку с таблетками.
Я приподнялась, чтобы сесть, Бенни подошел к моей стороне кровати. Поставил все на тумбочку и наклонился, чтобы подложить подушки под спину. Когда он закончил, я приподнялась на подушки, а Бен потянулся к бутылочке.
К тому времени, как он протянул мне таблетку, стакан был у меня в руке.
Я приняла лекарство и решила не спорить, когда Бен сел своей задницей на кровать.
— Пицца скоро при будет, — заявил он.
— Хорошо, — ответила я, ставя стакан на тумбочку.
— Прочел рекомендации твоего врача, — сказал он мне, и я посмотрела в его сторону.
Это его не касалось, и он это знал.
Я решила не высказывать раздражение, и не говорить насколько сильно меня это раздражает, поэтому промолчала.
— Хочу, чтобы ты записалась на обследование на следующей неделе. Я поговорю с ма по этому поводу.
Я не хотела, чтобы Тереза занималась моим обследованием. Я вполне способна позвонить по телефону, записаться к своему собственному долбаному врачу.
Я решила не сообщать ему эту информацию.
— Он написал, чтобы ты должна двигаться. Сначала немного, но там написано, чтобы ты вела активный образ.
— Хорошо, — повторила я.
— И еще там написано, что в течение нескольких дней ты не сможешь принимать душ без посторонней помощи.
И снова мы оказались на опасной территории. Опасной для Бенни, потому что он не собирался ступать на эту территорию. Он мог похитить меня (потому что он это уже сделал). Он мог уложить меня в свою постель (потому что он это тоже сделал).
Но он и близко не подойдет ко мне в душе.
— Если ты думаешь… — начала я.
— Не знаю, — оборвал он меня. — Но я хочу, чтобы ма была рядом, когда ты будешь мыться. У меня есть друг, чья женщина перенесла операцию. Они тогда не жили вместе, она вся такая независимая, думает, что сможет все сделать сама, она решила принять душ. Но когда сняла повязку и увидела это дерьмо, испугалась и потеряла сознание. Ударилась головой о ванну. Получила сотрясение мозга и еще одно пребывание в больнице. Итак, ты позволяешь маме помочь тебе и перевязать твою рану. Не хочешь, у тебя есть подружка, я позволю тебе позвонить ей. Если ты не хочешь, чтобы мама или твоя подружка помогали тебе, я не вру, мать твою, Франческа, ты примешь душ с открытой дверью, я буду находиться в этой комнате, а потом перевяжу тебе рану.
Я уже собиралась высказаться, когда меня осенило, что это отличная идея.
Если я позвоню одной из своих подруг, смогу заручиться ее помощью в побеге.
— Я позвоню подруге, — ответила я ему, причем раздраженно, чтобы он не понял мою игру.