8
ИСААК
Шесть лет, чтобы добраться до этого момента.
Она того стоит.
— Ты прекрасно выглядишь, — говорю я ей. Я имею в виду — она просто откровение в этом платье. Я хочу сорвать с нее это здесь и сейчас и лизать между ее ног, пока зал не отзовется эхом от ее стонов.
Шесть лет, а я до сих пор не забыл, что этот звук делает со мной.
Шесть лет, а я до сих пор не забыл, что со мной делает этот вкус.
Шесть долгих, бесконечных чертовых лет, а я до сих пор не забыл, что эти глаза делают со мной.
— Через час будет еще одна церемония, — растягиваю я слова, — так что нам лучше поторопиться.
Это умудряется вывести ее из задумчивости. — Что, черт возьми, происходит? — требует она. — Ты… кто… что… как… — Она смотрит вверх, вниз и по сторонам, как будто ответы на миллиард вопросов, которые сейчас ломают ее мозг, спрятаны где-то в обшивке.
Я дерзко ухмыляюсь. — Твой жених сейчас нездоров, — говорю я. — Но не беспокойся; ты все еще женишься сегодня.
Ее глаза вспыхивают в жесте, который кажется странно знакомым, несмотря на то, как мало мы на самом деле знаем друг друга. — Прошу прощения? На ком, если позволишь, я спрошу?
Я делаю вид, что осматриваю пустой зал. — Ты видишь здесь кого-нибудь еще, кроме меня, Ками? — Я насмехаюсь.
— Ты думаешь, мы поженимся, — прямо говорит она. — Как ты и я.
Я ухмыляюсь. — Теперь ты начинаешь понимать.
Она оборачивается, юбки широко развеваются — явно в поисках ублюдка, на которого она собиралась потратить свою жизнь.
— Где Эрик? — требует она.
А может и нет.
— Эрик?
— Мой агент, — рявкает она. — Тот, кто должен защищать меня от таких придурков, как ты. Точнее, от тебя в частности.
Я склоняю голову набок. — Твоего агента зовут Эндрю Вентворт.
Она хмурится, смущенная. — Я знаю. Ну, я имела в виду своего бывшего агента. — Он тоже нездоров.
Шок мгновенно сменяется яростью. — Лучше бы тебе не причинять ему боль, — выдыхает она.
— Какому из?
Ее щеки краснеют. — …И то, и другое, — в конце концов пробормотала она. — Что ты с ними сделал?
— Тебе сейчас не о чем беспокоиться, — уверяю я ее. — Твое внимание должно быть здесь. В конце концов, это твой большой день.
Она делает сердитый шаг ко мне, сжав кулаки и свирепо глядя на меня. Стоя неподвижно, ей удавалось выглядеть без особых усилий красивой.
Но когда она двигается, кажется, что она вот-вот упадёт.
— Где. Находится. Мой. Жених? — она шипит по одному слову за раз.
— Задержан, — коротко отвечаю я. — Подробности я сообщу позже. Сейчас у нас дефицит времени.
Вздохнув, я спускаю одну ногу с помоста, хватаю Ками за запястье и тащу ее к себе. Она делает три неуверенных шага, слишком потрясенная, чтобы среагировать, прежде чем сердито отряхнуть меня.
— Не трогай меня!
— Как хочешь.
Когда я опускаю ее запястье, ее равновесие смещается, и она начинает шататься. Только упирание обеих рук в поверхность стола спасает ее от удара лицом. Я подавляю смешок.
Она смотрит на меня с яростью в глазах и убирает с лица выбившуюся прядь волос. — Ты мудак.
— У нас есть целая жизнь, чтобы обзывать друг друга, — криво говорю я. — А пока тебе нужно расписаться.
Я указываю на стол. Она смотрит на регистрационные документы, ожидающие ее подписи.
— Ты не можешь быть серьезным, — она смотрит на меня с изумлением.
— И все же мы здесь.
— Ты не можешь заставить меня выйти за тебя замуж.
Я выгибаю бровь. — Вообще-то, ты увидишь, что я могу.
Подойдя к ней, я хватаю золотую ручку из держателя на столе и нацарапываю свое имя внизу бумаги. Затем я передаю ручку Камилле.
— Твоя очередь.