— Ты. Такие, как ты, — огрызаюсь я. — Ты используешь, командуешь и таскаешь людей, как тебе удобно. Ты ожидаешь, что мы будем в твоём распоряжении, но я? Я исключена из решений, причин, планирования.
— Это Братва.
— Угу, и?
— И если ты хочешь занять место за столом, ты должна заслужить место за столом.
— Я не хочу сидеть ни за одним столом, за которым ты сидишь, — возражаю я, как ребенок.
— Тогда довольствуйся тем, что тебе говорят, — говорит он. — Я ожидаю увидеть тебя за ужином в восемь. Не заставляй меня тащить тебя вниз.
Мне хочется сказать ему, чтобы он снова пошел на хуй, когда он поворачивается, чтобы уйти, но подавляю желание. Я могу говорить о большой игре, но я не заблуждаюсь. Я знаю, что у меня здесь нет силы и ресурсов. Если есть хотя бы шанс, что он меня отпустит, я должна сотрудничать. Но это не значит, что я должна лечь навзничь и поблагодарить его за то, что он ходил по мне.
— Исаак.
Он останавливается на пороге и оглядывается через плечо.
У меня снова перехватывает дыхание, и в десятый раз с тех пор, как он повернулся в холле, чтобы открыться мне, я хочу, чтобы он не был таким греховно привлекательным. Было бы намного легче ненавидеть его, если бы он выглядел как злодей.
— Да?
— Я могу сотрудничать, — говорю я ему. — Но я кое-что хочу.
Он ждет. Дышит. Оставляет меня болтаться в тишине.
— Я хочу делать видеозвонки каждый день, — заканчиваю я. — И я хочу уединения, когда я это делаю.
Он медленно поворачивается ко мне. — И кому это ты звонишь?
— Это мое дело.
— Ты обнаружишь, что все, что происходит в этом доме, — мое дело, — произносит он.
Глубоко вздохнув, я позволила ему выговориться. По крайней мере, частичная правда. — Моя сестра, — говорю я. — Я просто хочу поговорить с моей сестрой.
— Та, кто убедила тебя пойти на свидание с придурком?
Мои брови мгновенно поднимаются. — Ты помнишь?
— Я все помню, Камила.
Я вздрагиваю. У него есть манера говорить вещи, которые, кажется, значат гораздо больше, чем то, как они влияют на то, что происходит здесь и сейчас. Как будто в каждом слове есть вес и важность. Это всегда держит меня в напряжении.
— Очень хорошо, — вздыхает он. — Ты можешь получить свой ежедневный телефонный звонок.
— Без присмотра?
— Пока ты не докажешь, что не заслуживаешь этой привилегии. Но ты должна знать, что если я узнаю, что ты пытаешься связаться с кем-то, кроме своей сестры, будут последствия.
Вот оно снова. Еще одно слово, которое означает гораздо больше, чем должно.
Последствия. Это заставляет меня думать о кнутах и цепях.
— Увидимся в восемь.
Затем он выбегает, и я остаюсь совсем одна в этом великолепном замке с привидениями. Я, может быть, одержала небольшую победу в этом сражении, но я не сомневаюсь, что Исаак Воробьев намерен выиграть войну.