— И за что же?
— Влюбитесь в меня — будут проблемы.
Дыхание перехватило. Я подавилась воздухом, словно ядом, и ощутила, как в теле обосновалась предательская дрожь. Ноги меня больше не держали, но этим легко занимался Лекса.
Ну и Кудрявая же у тебя Башка, пустоголовая!
— Не находишь дерзостью говорить такое преподавателю? — дело было даже не в том, кем я ему приходилась.
Мог ли он слышать от студентов сплетни обо мне и Лёне? И если да…
Муратов Лекса, ты очень жестокий парень.
— Отношусь к вам ровным счетом также, как и вы ко мне.
Сурово.
Я не могла и подумать, что такую душевную пытку может устроить незнакомец… Наверное, я тоже больно кусалась. Задела за живое.
А может, он обычный, недовоспитанный нарцисс.
Мне не сразу удалось собраться с мыслями.
— Между нами должна быть субординация, — с трудом выдохнув, я обнаружила, что мы вернулись на исходную позицию.
Непослушное тело занывало от плохого предчувствия. Лекса взял меня за руку, сбивчиво осмотрев, и взгляд его на мгновение от чего-то стал игривый и даже мягкий. Но мне уже было плевать.
— Ну ничего… Я помогу тебе понять, что это такое. Субординации нужно научиться в университете, а то потом действительно не оберёшься проблем, — равнодушно пожав плечами, я передала ему всю ответственность за танец, совершенно не замечая, куда теперь парень нас направляет.
Моя речь, вообще-то, была лишена издевки.
— И как же вы мне поможете в этом вопросе? Если обсуждаете мои ресницы? Имя?
Ну держись, сучонок!..
— Да легко, Лекса, — я впервые непринужденно обратилась к нему по имени, от чего брови парня заинтригованно выглянули из-под маски. — Ещё раз переступишь со мной черту, и будешь писать в деканате заявление на отчисление. Ты знаешь, в каких отношениях я с ректоратом?
Он безропотно промолчал.
— Один звонок и ты не числишься, — или десять звонков. Но ему об этом знать не обязательно.
— Чтобы отчислить, нужен повод. У меня нет долгов.
Мы успевали переговариваться из-за спины.
— Значит, будут. На каком факультете ты учишься?
Ожидаемо… Он снова молчал.
— Окей. Я справлюсь и без наводок.
— С вами опасно быть самим собой.
Я востро взглянула на него, повернувшись на вальсовый шаг.
Ну, если «самим собой» значит для тебя быть хамоватым уродцем в женских шмотках и мужским басом, то в моем присутствии притворяйся нормальным человеком! Переоденься и молчи!
Мне показалось, что я слегка разочаровалась. Как это возможно, если ждать от Кудрявой Тупой Башки красивых жестов не приходилось? Сделал человек один раз доброе дело и тут же отсыпал побольше хамства.
Угощайтесь, Виолетта Сергеевна! Гадости без соли! Чтобы приправить — поплачьте!
Пока мысленно отшучивалась и зализывала вскрывшиеся раны, я ослушалась. Всё же посмотрела в его обиженные расстроенные глаза, а он и не скрывая недовольства, кисло поморщился, продолжая крепко придерживать меня за талию.
Значит, я тоже попала в яблочко! Ресницы ни при чем, а вот имя? Ну и отчисление, конечно. Ох!
Приятно…
— А теперь всё то же самое! Но бодрее и под музыку!
Глава 9 «Неуловимый»
Проводка в актовом зале совсем прохудилась. Иришка выключила свет в потном и ещё тёплом зале, которому предстояло остыть за грядущую ночь. Люстры некоторое время слабо горели после щелчка переключателя, но всё же испустили последний дух. Сверчки?
Электрика гудит…