Я поджала губы. Все понимаю: взрослая же тетя уже, никаких иллюзий, но отчего-то стало горько. Такая химия и закончится через неделю? Тут же появились угрызения совести о моем возрасте, месте нашего проживания, а соответственно, и о достатке Тимур не подозревает. А потому отмахнулась, не желая об этом размышлять.
Наутро Анюта опять решила посетить платный пляж. Я стала было отказываться, но потом решила, что, может быть, опять чего-то не знаю и мне готовится сюрприз. Так что теперь на пляж собиралась с гораздо большим старанием. В ход пошли даже щипцы для завивки, но, когда стало понятно, что небрежные кудри не получаются, а сложная прическа будет выглядеть так, будто я на пляж за последним шансом пришла, то пришлось просто заплести косу. Коса получилась объемная, красивая (не зря крутилась), и в целом своим обликом я осталась довольна. Нанесла легкий макияж и надела простое летящее платье желтого цвета, которое купила в прошлом году, но забросила, когда завуч увидела меня в магазине и сказала, что негоже учителю выглядеть так легкомысленно. Сама она была в шортах, но ввиду своего возраста легкомысленно точно выглядеть не могла. Тяжело казаться младше, когда летом носишь шорты и парик.
Дырка в заборе никуда не исчезла, и мы уверенно к ней направились. Хоть рядом и не было озабоченного Виктора, я лезла первой. Во избежание, так сказать. Анюта держала сетку, я ползла — все при деле.
В самый интересный момент заиграл телефон — пришло сообщение. Забыв про усилия подруги, я бросилась смотреть и расплылась в глупейшей улыбке: Тимур желал доброго утра. Хотела было ему ответить, но сделать это на четвереньках затруднительно, к тому же сзади шипела подруга:
— Ты издеваешься что ли?
Едва не уткнулась носом в тую неопознанного вида, изогнулась и, бодро перебирая руками, наконец оказалась на богатой стороне. Хотела было встать, отряхнуться и то ли бросаться помогать Анюте, то ли отвечать на сообщение Тимура, как вдруг увидела перед собой мужские туфли. Дорогие, надо сказать. Некоторое время созерцала их, но, к сожалению, к туфлям крепился еще и мужчина, так что пришлось поднять голову вверх.
— Занимательно, — голос был низкий, какой-то даже бархатистый и очень приятный.
Солнце слепило глаза, хотя, быть может, виноват был жгучий стыд, но лицо мужчины я все не могла разглядеть. То ли он был слишком высок, то ли я находилась не в той позе, а потому встала и отряхнула руки. Колени решила пока не трогать.
— Доброе утро, — я проморгалась и обнаружила очень симпатичного мужчину. Даже не так — симпатичного настолько, что можно было и зависнуть, созерцая его черты. Казалось, он нечто среднее между Томом Харди и Крисом Хемсвортом. Сквозь вырез хлопковой рубашки можно было разглядеть внушительные мускулы, голубые глаза его смеялись, а четкие пухлые губы изгибались в саркастичной усмешке. Длинные волосы он зачесывал назад, и каждый волосок лежал на своем месте. Я тут же испытала жгучую зависть — такой идеальной прически у меня никогда не было. Зависть испытывать никогда не любила, а значит, восторг мигом улетучился, и я оказалась в состоянии не блеять, а четко повторить:
— Доброе утро!
— Доброе, — мне кажется, или взгляд у мужчины слишком уж недобрый? — Вам помочь?
Я вспомнила, что здесь нахожусь не одна, и обернулась на непривычно молчаливую Анюту. Ну точно: она с приоткрытым ртом рассматривала мужчину и уже продумывала планы по охмурению.
— Нет, — проблеяла я. — Мы тут уж сами.
Что сами? Чуть по лицу себя за такую глупость не ударила. Мужчина задумчиво кивнул куда-то мне за спину и уточнил:
— Это вы сотворили?
Анюта еще не пришла в себя и помогать мне не собиралась, но терять уже было нечего, и потому захотелось повредничать.
— Да ну, –возмущалась я вполне искренне. — Она же старше меня.
— Серьезно? — мужчина слегка приподнял брови, а мне уже захотелось достать телефон и запечатлеть это на камеру. Для потомков. — В прошлом году ее точно не было.