Его зубы скрежещут так сильно, что я думаю, они могут сломаться.
— Принцесса, уверяю вас, мы приняли все меры, чтобы обеспечить вашу безопасность…
— Очевидно, наши определения безопасности сильно отличаются, Бейн. Король Леопольд и королева Эбигейл погибли в том пожаре, вместе с пятью членами дворцового персонала. Принц Генри лежит на больничной койке и, возможно, никогда не проснется. Мой отец — ваш король — был отравлен во время собственной коронации. — Я наклоняюсь вперед, не сводя с него глаз. — Так что несмотря на то, что вы можете сказать мне несмотря на то, что вы можете сказать своим людям несмотря на то, что вы можете сказать себе… Я думаю, мы все знаем, что что-то должно измениться. Потому что я не готова добавить свое имя к этому постоянно растущему списку жертв Ланкастеров. Я буду защищать себя. Даже если для этого мне придется наступить тебе на пятки.
Он почти вибрирует от насилия на поводке. Уверена, если бы я не была принцессой, он бы уже выпорол меня за неподобающее поведение. Никогда еще я не была так благодарна за свой королевский титул.
— Послушай, девочка, — горячо шипит Бейн. — Я занимаю эту должность уже более двенадцати лет. Я служу короне дольше, чем ты живешь на этой земле. Я видел, как приходили и уходили правители, обучил больше солдат, чем ты можешь себе представить. Моя хватка в этом замке железная. Ничто не происходит с моими людьми без моего согласия. И я говорю вам прямо: Я не поддерживаю эту вашу предосторожность. И никогда не поддержу.
Я задерживаю дыхание на пять бесконечных секунд, зная, что мне нужно время, чтобы мой голос стал ровным.
— Похоже, вы ошибочно полагаете, что я прошу у вас разрешения.
Он заметно вздрогнул, его руки сжались в кулаки.
— Ваша дерзость просто поражает! Я слышал, что вы дерзкая, но это просто невероятно…
— Дай угадаю — наша любимая королева-консорт снова поет обо мне дифирамбы?
Его взгляд темнеет, но он не клюет на приманку со вкусом Октавии.
— Неужели вы не понимаете, насколько оскорбительно входить сюда, предполагая, что мы — самая элитная стража в этой стране — не способны защитить их принцессу? Неужели вы настолько грубы, что попираете многолетний протокол?
— Неужели вы настолько слепы, что продолжаете следовать протоколу, когда он больше не эффективен? — Я покачала головой. — Этот вопрос касается гораздо большего, чем ваша уязвленная гордость. Дело в том, что ваша версия защиты и моя, похоже, не совпадают. Совсем. Вы думаете, что если держать меня в темноте, лишить меня доступа к жизненно важной информации, это как-то спасет меня. Но я не ребенок, который может закрыть глаза и притвориться, что ночных монстров не существует. Я не младенец, которого нужно пеленать от суровой реальности или запирать в башне, пока я не стану достаточно взрослой, чтобы быть полезным. — Мой голос дрожит от намерения, и я тяжело сглатываю, чтобы взять себя в руки. — Есть разница между защитой и удушением. Мне нужны охранники, которые говорят мне правду, даже если она ужасает. Особенно когда страшно. Мне нужно подразделение, которое ценит прозрачность так же, как и безопасность. А единственное, что в вас прозрачно, Бейн, — это ваше презрение к тому, что вас расспрашивает эта так называемая маленькая девочка.
Его глаза вспыхивают, и я понимаю, что задела нерв.
— Вы не обладаете полномочиями, чтобы просто войти сюда и нарушить столетний протокол…
— О, но у меня они есть. — Я улыбаюсь и показываю на свою голову, как будто там лежит невидимая диадема. — Принцесса, помните?
— Это… это… — Он практически захлебывается. — Так дела не делаются! Я не потерплю этого!
Я мило улыбаюсь.
— Вы можете сесть, если хотите.