Но отец говорил, что самой главной диковинкой было море. Он, как и я, ни разу не видел его. Синее-синее и бескрайнее, как небо, — так описывал отец море. Сложно было представить бескрайнее тому, кто родился и вырос в королевстве Крамтон. Все у нас упиралось в Серую стену.
Море было живое и умело хмуриться. Тогда оно становилось темным, как вечернее небо, и высоко-высоко взлетали пенистые волны. А еще отец говорил, что на море бывали рассветы. Когда солнце только просыпается, и первые яркие лучи выглядывают из-за горизонта — золотые, розовые, огненные — и окрашивают море. И прекраснее этого зрелища на земле только моя мама. Я смеялась словам отца, ведь он никогда не видел рассвет. В Крамтоне солнце выползало из-за Серой стены уже тускло-желто— беловатое, быстро проходило по небу и снова скрывалось за стеной, уже с другой стороны. Словно мы сидели в глубокой яме, и видели только часть дня.
— Я не видел, — соглашался отец, — но предки мои моряки. И море, и рассветы в крови у меня. И у тебя.
Я снова смеялась на эти слова. Как часто я смеялась в те дни, когда все мы были вместе. Я невольно взглянула на Кадди, которую отвергла родная семья, а едва она обрела любовь королевы, как потеряла и ее. Кадди поймала мой взгляд, вспыхнула и остановилась. Ничто не могло вывести ее из себя больше, чем жалость.
— У тебя палец в крови, Кадди, — нашлась я, — я могу помочь.
В моих карманах еще оставались травы из Зеленого леса. Брюнетка взглянула на палец и резко ответила:
— Не нужно.
Мы шли по тропам, знакомым мне до боли. И все больше приближались к моему дому — путь лежал рядом с ним. И когда буро-зеленая крыша вынырнула из-за корявых деревьев, я остановилась. Сердце мое сжалось от боли и тоски. Мой отец больше не ждет меня там, и его похоронили без меня. Симмиус остановился рядом и взял меня за руку — он все понял.
Я должна была еще раз взглянуть на свой дом. Подошла как можно ближе и выглянула. Дом был пуст, и там никто не жил, это было видно. Никто не ухаживал и за двором. Жесткая болотная трава пробивалась возле крыльца и под окнами. Только в вазонах ее не было. Тщательно вычищенная нами земля дала силу росткам, они не только проклюнулись, но и тянулись к тусклому небу, с благодарностью ловя любой луч солнца. Прошедшие дожди напоили их влагой, и выглядели они крепкими.
— Они будут синими-синими, когда расцветут, — прошептала я, — мы с папой всегда ждали этого дня.
Симмиус сжал мою ладонь.
— Теперь в этот день с тобой буду я, — сказал он.
Я смотрела на дом и не понимала, почему ушли Диплы. Что бы не случилось, они обещали ухаживать за цветами, пока те не расцветут. В память о моей маме. При мысли, что их убили стражники Серой горы, мне стало очень горько. Симмиус не отпускал мою руку. Кадди хмурилась, но не сказала ни слова.
Я мысленно попрощалась с домом, и мы пошли дальше.
Если на Болотах раньше и было озеро, то очень давно. А теперь это были редкие лужи буро-зеленой воды с островками жухлой травы и кустарника и угрюмо торчавшими голыми корявыми стволами мертвых деревьев. Эти лужи были обманчивы, стоило ступить в нее и уйдешь с головой. И там, на дне, что-то крепко обхватит тебя и никогда не выпустит. Многие пытались скрываться здесь от преследования короля или спасаясь от Нежити. И большинство из них погибли. Пройти здесь мог только тот, кто хорошо знал тропы. Мой отец их знал.
Но даже я, привыкшая к эти местам, не понимала, как можно жить на Топких болотах. Туда не решались соваться даже беглые заключенные. Если здесь, где я жила, зелено-бурые лужи всегда оставались на своих местах, чуть мелея во время засухи и наполняясь во время дождей, то на Топких болотах они были бродячими. Внезапно дно лужи могло начать приподниматься, и вместо нее вырастал островок земли, поросшей склизкой травой. А тот клочок твердой поверхности, на котором ты стоял, напротив, рухнуть вниз и наполниться водой. При этом трава словно оживала и опутывала ноги, не давая выбраться. Поэтому я всегда была уверен, что там может жить только ведьма.
Но именно на Топких болотах жила семья Симмиуса. И именно туда мы сейчас шли.
— Как вас угораз. Как вам. Как вы… — начал Риб, никак не подходя нужной фразы.
— Как мы решились жить здесь? — понял его Симмиус.
Медвежонок благодарно кивнул.