Он с любопытством поглядывал в нашу с Кадди сторону, но спросить брата не решался. И по дороге выпустил еще несколько стрел, и довольно метко.
Вскоре мы увидели дом. Небольшой, надежно сложенный из крепких бревен, он возвышался на невысоких сваях над болотом. От двери спускалась лестница, а из трубы шел дым. И даже здесь чувствовался аромат свежевыпеченного хлеба.
Нас встретила такая же огненно-рыжая, как Ромус, женщина. Она была молода, немногим за тридцать, и очень красива. Нежная розоватая кожа, насыщенно-зеленые глаза. Это была мама Симмиуса, Ромуса и их младшего десятилетнего брата Кромса. Женщину звали Мирра.
Здесь, среди унылых Топких болот, дом поразил уютом. В очаге ярко пылал огонь, все сияло чистотой, а на застеленном лоскутной скатертью столе громоздился ужин. Мирра заставила нас всех сначала тщательно вымыться в пристройке. И хотя мы исчерпали все запасы воды в доме, она осталась довольна. Платья, которые она выдала нам с Кадди, были совсем простыми по покрою. И как же приятно было ощутить на чистом теле это свежее, легкое, а не затвердевшее от грязи платье. И когда мы с Кадди, чистые, разрумянившиеся, с расчесанными и убранными волосами, вернулись в дом, Ромус выронил блюдо с пирожками и застыл на нас взглядом.
— Какие красавицы! — сказала Мирра, и молча помогла ему собрать пирожки.
Болтливость Ромуса как ветром сдуло. Весь ужин он не сводил взгляда с Кадди. Несколько раз он вставлял неловкое слово, но поймав презрительный взгляд брюнетки, совсем замолчал.
Пирожков с ягодами оказалось совсем немного — настоящую пшеничную муку было нелегко достать тем, кто жил на Топких болотах — но всего остальног было вдоволь. Нас ждала большая жареная птица, печеная рыба, вареные яйца, нежные лепешки из болотных луковиц, варенье из томленой в очаге ягоды и густой травяной чай. Мы жадно ели и жадно слушали рассказ Мирры.
Жрецы объявили, что двое из жертв — Симмиус и Риб — бросились в Серую стену, а трех девушек Нежить затянула сама. Остальные не подошли ей, и она расправилась с ними — их растерзанные тела нашли утром. В этот раз Нежить выбрала своим временным обиталищем крепкого парня.
Я видел его! — выкрикнул вдруг младший из братьев, десятилетний Кромс. — Глазища большие, синие и зеленые!
И тут же понял, что ляпнул это зря. За столом повисло молчание, а все рыжее семейство недобро уставилось на Кромса. Особенно грозным был взгляд его матери, Мирры.
— Когда это ты успел, Кромс? — спросила она, пока ее младший сынок пытался скатиться со стула под стол. — И что ты видел?
— Как он сжег красивый дом, — прошептал мальчишка, — там все бегали, а он хохотал. И еще он сгреб золото. Или она… А потом меня нашел Ромус.
Вдруг выпалил мальчишка и снова понял, что не стоило. Теперь взгляд Мирры сосредоточился на среднем сыне:
— Неужели? Он не говорил.
— Кромс ничего такого не видел, мама, — заговорил Ромус, — Нежить сразу после этого пошла во дворец.
— Риппи ее цапнула! — не выдержал мальчишка.
Мы все уставились на него. Когда Нежить пошла к Кромсу, дорогу ей преградила риппи. И испуганному мальчишке показалось, что риппи укусила морскоглазого парня за запястье. Но из поврежденного тела вышел бы мор. А раз ничего не произошло, значит, укуса не было.
Мирра рассказала, что в этот раз королевству не сильно досталось. Зато во дворце Нежить бесчинствовала вовсю.
— Говорят, — сказала Мирра, — что король выхватил меч. Только то, что он провалился в нижний ярус дворца из-за того, что кто-то из придворных случайно нажал на рычаг, остановило его.
— Значит, жрецы видели, как Нежить затянула нас в стену, — проговорила Кадди, думающая о чем-то своем, — очень интересно.
— У нас некого забирать, — сказала я.
Брюнетка бросила на меня недобрый взгляд. Да, ни у нее, не у меня больше никого не было. Но вряд ли ей понравилось, что я сравняла себя и ее.
— Зато есть у меня и у Риба, — вставил Симмиус, — и я боялся, что мы опоздаем.
Он посмотрел на маму и братьев. По правилам, уже сегодня утром жрецы должны были забросить в стену списки. Но почему-то медлили.
— А помните того чернобрового? — вдруг проговорил молчун-Риб. — Его же собирались объявить. ну. вы знаете.