— Это стекло придумал гений, – вслух произнёс он, – у него вообще нет слабых мест?
— Не гений, нет, – ответил Юмэ, – оно просто устоялось. Как мнение о том, что единица больше нуля. А как там оно на самом деле – никто не знает.
— Его совсем никак нельзя убрать? – с надеждой переспросил Тору.
— Никак, наверное. Самого раздражает. Но мне точно нельзя к тебе прикасаться, иначе – взрыв энергии и многое такое. Сложно, но это всё только догадки. Я, честно, туповат, чтобы всё понять, поэтому принимаю правила игры.
— А почему ты можешь меня видеть? – передним колесом Тору налетел на камень, велосипед подпрыгнул, вздрогнул и, подняв ворох серой пыли, грубо приземлился на дорожку.
— Аккуратнее, – встревоженно попросил Юмэ. Тору нехотя представил его реакцию: пролегшая между бровями морщинка, поджавшиеся губы и до побеления костяшек сжавшие руль пальцы. – А почему вижу тебя...не знаю. Стекло, наверное, хочет, чтобы я женился. Да и мордашка у тебя милая.
— Ищешь жену, а по местам красивым меня возишь, да? Ты же так никого не найдёшь, – искренне удивился Тору.
— Ты такой дурачок, – посмеялся Юмэ и ускорился, снова увеличивая повисшее между ними расстояние.
— Эй, – не успел сориентироваться Тору, – куда, подожди!
Их путь пролегал через ручей, в темноте казавшийся разлившимся по траве мраком. Тору виделось, будто боги смерти устроили на его берегу пир, окончательно отрекшись от мира добра и света. Он мог слышать их скрипучие голоса, мелодию сямисэна, восхваляющую закат жизни. Ему стало не по себе, но ласкающий лицо влажный ветер лёгкой рукой смыл лишние мысли, оставляя место свежести настоящего мгновения.
— Будь осторожен, – предупредил Юмэ, – не увлекайся сильно.
— А? – спросил Тору и в следующий миг почувствовал, как колесо погружается в зыбучую влагу.
— Ну вот, – шумно вздохнул Юмэ, – об этом я и говорил. Вы в Японии все такие нежные?
— Ничего я не нежный, – пробубнел Тору, едва не вскрикивая от прикосновения к разлившейся под ногами жиже, – ничего я не...
Он почти без усилий приподнял велосипед и перенёс его на сухую дорожку.
—...не нежный.
— Хорошо, не-нежный неженка Акияма-кун.
— Почему ты такой? – возмутился Тору, вновь закрутив педали. Теперь он шёл впереди и мог видеть пейзаж, прятавшийся за спиной друга и стеклом. Тусклый свет разливался по дороге, бледные лучи, отбрасываемые звёздами и луной, падали на кожу, придавая ей прозрачно-серое сияние. На мгновение Тору почувствовал себя мертвецом. Чувство не показалось ему новым.