— Готовы? — спрашивает Деклан, стоя перед дверью. Мы все киваем, и Деклан делает то, что у него получается лучше всего — слетает с катушек. Пинком он срывает дверь с петель. Мы все быстро входим и начинаем стрелять, двери распахиваются, а охранники пытаются нас перехватить. Через несколько секунд шесть человек лежат на земле, кровь сочится из их набитых свинцом тел. — Упс. Не извиняюсь.
Я слышу фырканье и хохотки со стороны остальных, но мы все на одной волне.
Размахивая оружием, мы очищаем каждую комнату, прокладывая путь к остальным. Когда все собираемся в главной зоне, Константин направляет всех на свои позиции. Все остальные поднимаются по лестнице на второй и третий этажи, а мы — на лифте на третий этаж, где находится около ста спален, которые даже меньше, чем «общежитие», в котором жила Бетани до того, как появилась в нашей жизни. На третьем этаже также есть тонны коридоров, похожих на лабиринты, чтобы сбить жертв с толку, со скрытыми лифтами, чтобы они никогда не смогли выбраться.
Когда приближались к дому, мне показалось, что в одном из угловых окон я увидел очень тусклый свет. Если правильно запомнил план помещения, я точно знаю, куда идти. Я еще никому не говорил, потому что не уверен в увиденном. Но если Беттани там, то я иду именно туда. Писк лифта оповещает меня о том, что мы достигли цели, и как только дверь открывается, я вхожу.
Глупая ошибка.
В своей спешке я едва не получил пулю, которая пролетает мимо и врезается в стену.
— Черт, — бормочу я, но, к счастью, остальные оказываются более подготовленными. Выстрел в плечо от Синклера валит парня с ног, он кричит от боли, а Дек вырубает его задницу.
Шум слева заставляет меня быстро среагировать и послать пулю в колено парня. Его отключает Константин, который затем поворачивается ко мне.
— Чертов идиот.
— Да. Я в курсе.
— Ты серьезно думаешь, что моя сестра примет меня, если узнает, что я позволил одному из вас, идиотов, умереть под моим командованием?
Пауза, я задумался на мгновение.
— Сомневаюсь.
— На хрена это было нужно? — требует Константин.
Я быстро решаю говорить правду.
— Подумал, что увидел свет в одном из окон. Я уверен, что знаю, где находится комната в этом гребаном лабиринте ада, и поторопился. Больше такого не повторится.
Он красочно описал все, что обо мне думает.
— Больше так не делай. Понял? — Я киваю в подтверждение. — Хорошо. Отправляйся в ту сторону. Один из нас скоро последует за тобой.
Подняв большой палец вверх, я снова отправляюсь на поиски Бетани. Я иду так тихо, как только могу в полном тактическом снаряжении, и медленно зачищаю комнату за комнатой по пути. Я едва слышу остальных, пока пули летят в стены. Всего за пару минут очистил все комнаты, пока не добрался до последнего коридора. Я останавливаюсь и прислушиваюсь, нет ли голосов.
Проходит всего минута, но я наконец слышу приглушенные голоса, по крайней мере, двух мужчин.
Понимая, что мне нужна тишина, я методично снимаю со спины снайперскую винтовку — какое-то безумное изобретение Алексея, но засранец сотворил золото. Меньше, чем большинство винтовок, ее не нужно ничем подпирать, и чертовски точная. Бесшумная — только когда пули попадают в цель, окружающие узнают о выстреле. Пули небольшого размера, а результат — мощный взрыв, уничтожающий все на своем пути.
Я бросаю быстрый взгляд за угол и вижу двух мужчин, стоящих рядом друг с другом на моей стороне стены и одного напротив них. Прислонившись к стене, думаю о безумной идее, которая больше подходит только Деклану. Приседая, выравниваю дыхание, пока мой пульс скачет. С предельной осторожностью разворачиваюсь и прицеливаюсь. Мой палец едва нажимает на спусковой крючок, и пуля отправляется в цель.
Зная, что у меня нет времени, моя реакция мгновенна. Я направляю оружие в третьего охранника, в то время как первые двое падают в моей периферии, крича от боли, когда их нижние конечности разрываются на кровавые куски.
Третий охранник с ужасом наблюдает, как булькающие крики его друзей становятся все тише и тише и наконец прекращаются, когда потеря крови становится слишком большой. Я чувствую остальных, когда они подходят ко мне сзади, но слишком сосредоточен.
— Где она? — выдавливаю я из себя.