Сделал вид, что она мне понравилась… и как только могла поверить? Она вообще себя видела? Тупая сучка.
Болезненная, бледная, неопрятная…
Смеющая смотреть на меня, как на дерьмо.
Мне было противно, но… В автобусе я поймал её взгляд и поплыл. Случилось что-то странное. Думал, может, просто переволновался из-за того, что собираюсь сделать. И забил. Дороги назад всё равно не было.
Я пытался с разбегу войти в доверие. Стать тем единственным островом безопасности в новой школе. Ставил себя на её место, делал всё, что должно было ей польстить — держал за руку, водил по кабинетам, угощал едой…
Которая, кстати, чаще всего была отравлена препаратами. Жвачка, стакан кофе, всё, что ей давал. С Квентином через других я проделывал это уже давно, поэтому он был туг на то, чтобы почувствовать свою дорогую девку, ради которой вышвырнул меня из своей жизни.
Как же забавно было наблюдать за этим!
Так хотел быть достойным, так хотел носить чёртово белое пальто — а сам в глаза долбался. И не догадывался, что я отравляю жизнь той, кого он вообще-то должен защищать.
Вот только их притяжение я всё же недооценил. То ли дракон его слишком херастый, то ли Айрис такая сильная, но ребятки стали догадываться, пусть двоякие чувства их и путали.
Мне нужно было действовать быстро. Вколоть ей что-нибудь не то, что убьёт спустя сутки. Незаметно. Чистая работа. Или разбить голову о раковину в туалете и выдать всё за несчастный случай.
Размышлять об этом легко.
Чувствовать себя каким-нибудь интеллектуальным психопатом — круто.
Но я говорил с ней, если это так можно назвать, и всё больше понимал, что не смогу.
По крайней мере, прямо там, сам — точно.
Но действовать нужно было. И нужно было быстро, потому что Квентина она уже зацепила.
И не только его. Но уже не в слишком приглядном смысле. Моя дорогая милфа взбеленилась не на шутку, когда увидела меня с Айрис. Должно быть, мы хорошо смотрелись. Что является для меня оскорблением, ну да неважно.
Квент в ответ взъелся на училку, Айрис — забавно — на него…
Жаль, я скуривал косяк в туалете и всё пропустил. Жаль, не захватил попкорн.
В тот день я впервые за несколько месяцев почувствовал себя по-настоящему живым.
А потом Квент сорвался и забрал это немое недоразумение. Седрик то ли снова валялся в припадке, то ли ему было просто любопытно, что будет, но никто никого не остановил.
Методы у директора в принципе сомнительные.
Чёртовы драконы!
Я должен был возненавидеть их раньше. Как минимум из-за зависти. Подобным страдает мой отец. Но этого не было. Появилось быстро, стоило только меня предать.
У нас с Айрис есть кое-что общее. Я пытался её убедить в том, что все вокруг враги.
Отчасти, так оно и есть, разве же нет?
Но задача убедить истинную дракона в том, что она должна бросить своего бойчика, практически невозможная.
И всё же я взялся за неё. Решил не убивать самому. Пусть сделает всё сама.
Может быть, мне просто хотелось оттянуть момент?
Мы проводили вместе дни и даже ночи. Не спали, конечно, всё равно приходилось отвлекаться на миссис Ретти, но всё равно. Я всё больше понимал, что не хочу ей смерти.
Даже думал одно время, как убить самого Квента, но…
Это бесполезно, умрёт он — она этого не переживёт. Я должен потерять их обоих.
Сделаю это — и передо мной откроется что-то новое. Что-то прикольное. Я буду нужен кому-то. Я изменю мир.
Но стоит ли оно того?
Ко всему прочему добавилось ещё и то, что у меня появилась новая маниакальная идея. Я до зубовного скрежета, до грёбаных обмороков хотел её.
Сотни раз представлял, как возьму её, как она будет стонать (да похер, что немая), как выбью из неё всю дурь…
Трахнул бы, да перестал думать о ней, было бы проще всё провернуть.
Да и чего ей стоило?
Но когда она разделась так, с таким чёртовым безразличием, что я просто… Я думал, что убью её. Думал, что кто-то из нас точно не выйдет из комнаты.
Но всё стихло.
В какой-то момент я окончательно понял, что один не справлюсь.
И у меня нашлась помощница. Я напился, остался у Амаберты (да-да, я помню её имя), всё было как обычно. Ну, кроме того, что я намекнул ей, что новенькая мне ой как небезразлична.
Была бы она нормальной, рассудила бы, что мне ничего не светит.