Я чувствую взгляд Грейсона на своей макушке. Притворившись, что смотрю фильм, нежно перебираю пальцами волосы Грейсона, потом отодвигаю его руку, обнимающую меня, и ворчу, что его локоть впивается мне в грудную клетку.
Его смешок — я даже не могу объяснить, как сильно мне нравится его смех — говорит о том, что Грейсон знает, что мне просто хочется устроиться поудобнее. И я устраиваюсь на нём.
— Так лучше? — спрашивает он, перемещая своё поджарое, твёрдое, длинное тело подо мной.
— Тсс. Мне нравится момент, когда он дерётся с испанцем.
Делаю вид, что слежу за событиями в фильме, но на самом деле борюсь с сильным желанием дать Грейсону второй шанс. Но что, если я влюблюсь в него? Что, если всё выйдет из-под контроля, и я не просто влюблюсь, а с головой окунусь в эти отношения?
Та ночь с Грейсоном?
Она была невероятна. Он был невероятен. Ощущения, его запах, его голос — всё это было невероятным.
Мышцы мужчины напрягаются, и мне страшно, что Грейсон отстранится, но этого не происходит. Я тихо дышу, испытывая всепоглощающее умиротворение, и, наконец, окутанная чувством безопасности, подаренным Грейсоном, поддаюсь желанию прижаться щекой к его груди.
— Как хорошо, — бормочу я. Больше, чем хорошо.
И внезапно понимаю, что нет ничего на свете правильнее этого. Я на этом диване. С этим мужчиной. Его пряный, успокаивающий аромат действует как наркотик, и я не могу не вдыхать его запах ещё глубже, c ещё более острой потребностью.
— Принцесса, — заговорщицки шепчет Грейсон мне на ухо.
— Что? — закрываю глаза и чувствую, как по мне пробегает дрожь.
— Я не собирался звонить.
— Знаю, засранец. Ну и зачем позвонил?
Уэстли и мой испанец сражаются на мечах, но мне кажется, что настоящее действо происходит у моего уха, которое слышит шёпот:
— Я тебе нужен.
— Ты мне не нужен, — фыркаю и сажусь на диване, чтобы посмотреть на него.
Грейсон тоже садится прямо, и в его глазах вспыхивает вызов.
— Может быть, ты нужна МНЕ.
Я останавливаю на нём изумлённый взгляд, а Грейсон стреляет в меня очаровательной улыбкой, дерзкой, но в то же время грустной.
— Знаешь, каково это — всю жизнь носить на себе груз мёртвого сердца, словно ищешь свою могилу? — Он ждёт, что я отвечу, но мне нечего сказать. — Я живу только в те мгновения, когда нахожусь рядом с тобой. Я живу во лжи, но смотреть с тобой этот дурацкий фильм — это не ложь.
— Дурацкий?! — потрясённо выдыхаю я.
— Когда я уйду, запри дверь. Вернусь с едой, — говорит Грейсон смеясь и встаёт.
— Я так устала, что сейчас усну и не смогу снова её открыть, — предупреждаю я, но правда состоит в том, что мне просто не хочется, чтобы он уходил!
— Я открою твой замок так тихо, что ты даже не проснёшься, — спокойно говорит Грейсон, затем возвращается и просовывает руку в перчатке под мою майку. — Но всё равно запри дверь.
— Ты очень властный.
— А ты чертовски сексуальна в этой маечке и шортиках. — Его большой палец скользит под моей грудью, и наши взгляды встречаются. У меня перехватывает дыхание, когда обнаруживаю, что в глазах Грейсона нет ни щитов, ни фильтров. Меня возбуждает то, что я вижу, бурлящее смятение в самой глубине его взгляда приводит меня в замешательство.