Глава 5
Наши уроки продолжались все то памятное лето, хотя проходили чаще на вилле, чем у меня дома. Вмешательство Бабули Фролла и пересуды соседей не оставляли меня в покое, и я боялась, как бы буйный характер Англичанина не сподвигнул его на что-нибудь ужасное, после чего он больше не придет.
Погода стояла хорошая — жаркие дни и теплые душные ночи. Идеальная погода для кулинаров и любовников. Все продукты на рынке были первосортные: все росло и спело под благодатным солнцем, ароматы были сильнее, а цвета ярче, чем в любое другое время.
Я решила, что сейчас самое время приготовить ’strattu, традиционную томатную пасту, которую готовят на свежем воздухе и только на Сицилии. В наши дни ее приготовить трудно, потому что требует повара, преданного своему делу. Я не затевалась со ’strattu с тех пор, как была маленькой девочкой fattoria, и решила, что это станет отличным уроком для Англичанина, которому, как мне казалось, не терпится стать настоящим сицилийским поваром.
Он громко причитал, когда я заставила его нести с рынка целый мешок спелых помидоров. Они набрали на жарком солнце самый красный цвет, какой только могли, лопались от сочности и источали сказочный аромат тепла, солнца, плодородной почвы, лета и дождя.
Примерно такого же цвета был и Англичанин, сражавшийся с ними по дороге на гору, к вилле, и ругавшийся на чем свет стоит.
Он поднял еще больше шума, когда я заставила его провернуть все помидоры в мясорубке и процедить через мелкое сито, чтобы отделить шкурки и семечки. Час за часом сидел он на солнце, нацепив шляпу с обвисшими полями, и цедил томатное месиво в деревянный бочонок. Ни одно семечко не должно попасть внутрь, и время от времени я это проверяла.
— Синьорина, может, прервемся на чашечку чая? — спросил он через некоторое время, и его глаза лукаво блеснули. — Как вы отнесетесь к предложению немного отвлечься?
— Не раньше, чем вы закончите, мой ленивый подмастерье, — ответила я.
Когда все помидоры были процежены, все шкурки и семечки отделены, мы добавили несколько пригоршней соли и свежих листьев базилика, а потом вылили эту смесь на огромный стол, который заранее поставили за домом, на самом солнцепеке.
Очень медленно, в течение двух дней, когда соус нужно часто помешивать, солнце будет его пригревать и выпаривать воду. Получится великолепная, густая и темная томатная паста.
Два дня подряд, с утра до вечера, я заставляла Англичанина помешивать ’strattu большой деревянной ложкой. А пока он помешивал, мы разговаривали.
Я рассказала ему о своей семье: описала маму, папу, братьев. Особенно его заинтересовали Гуэрра и Паче. Дорогие мои мальчики. Как же я по ним скучала!
Я рассказала ему про fattoria, где выросла. Очень подробно описала la cucina, о которой он мог слушать бесконечно. Даже попросил меня нарисовать план, чтобы лучше понять мой рассказ.
— Знаете, синьорина, это напоминает мне кухню в том доме, где я в детстве жил летом. В Провансе. Именно там я и пристрастился к готовке. Скажите, синьорина, почему вы променяли такую cucina на чуланчик, называемый кухней здесь, в Палермо?
— О, это долгая история, синьор.
— А я никуда не спешу, синьорина. Моя учительница сказала, что в ближайшие два дня я буду каждые несколько секунд перемешивать это гнусное месиво. Она сущий деспот. Поэтому умоляю, синьорина, начните свой рассказ. Мое время в вашем распоряжении. Мне спешить некуда.
И я начала, сперва неуверенно, рассказывать свою историю. Англичанин слушал с восторженным вниманием. Время от времени я напоминала ему помешать ’strattu, потому что он был так поглощен моим повествованием, что позабыл обо всем на свете. Я убеждена, что несколько раз видела слезы в его голубых глазах, и он хватал меня за руку, выражая тем самым сочувствие и понимание.
Впервые в жизни я говорила о своем прошлом и чувствовала, что поступаю правильно, рассказывая о нем этому человеку в этот день, этим летом, под этим палящим солнцем.
Окончив рассказ, я ощутила легкость и свободу. Я изложила все как есть, и моя жизнь теперь лежала между нами, подобно дощечкам мостика. Было так приятно доверять ему, быть искренней и впустить его в свой мир.