Нет, это началось еще до того дня. Наши взгляды встретились у церковного алтаря, и его взгляд упал на мои соски, которые превратились в точки и болезненно проступали сквозь розовое атласное платье подружки невесты. В церкви было так холодно, что их практически было видно из космоса.
Священник побудил его произнести свои клятвы, и он поднял глаза на меня, произнося слова: — Да.
Как проклятие.
Как угроза .
— Почему ты меня так мучаешь? Что я тебе сделала?
В наших размышлениях глаза Лаззаро злобно сузились. — Ничего личного, Мия. Я просто ненавижу твою чертову семью.
Он не хотел жениться на маме, а мама не хотела выходить за него, но наши семьи устроили это как нечто из средневековья. Семья Розетти хочет заставить Лаззаро остепениться, а мама хочет немного власти и денег, которыми мужчины Розетти владеют в этом городе как оружием. Абсолютно ничего в их браке не связано с любовью. Это чистый бизнес.
Я лежу неподвижно какое-то время, позволяя Лаззаро думать, что он выиграл ту дурацкую игру, в которую затеял. Он протягивает руку и ладонями одну из моих грудей, как будто она принадлежит ему. Мой сосок твердеет от трения его руки, и удовольствие проходит сквозь меня.
Я врезаюсь локтем в живот Лаззаро и спрыгиваю с кровати. Мне удается добраться до края матраса, прежде чем он прижимает меня к своей твердой груди.
— Ах, Мия, — насмехается он. — Нельзя, чтобы ты бродила по дому посреди ночи. Хорошие девочки остаются в постели.
Я рычу от разочарования так громко, как только осмеливаюсь.
— Я ненавижу тебя, — бурчу я, дергаясь взад-вперед в его железной хватке.
— Я ненавижу тебя больше.
Я дергаюсь в его объятиях, пока его рука не приземляется на мою киску, а его пальцы сжимаются, чтобы обхватить мою киску поверх моих пижамных шорт. Я резко вдыхаю.
— Что ты делаешь?
— Покатайся на моих пальцах.
— Иди к черту, — говорю я сквозь стиснутые зубы. Все мое тело напряглось, пока я ждала, что он продолжит мое унижение. Стань смелее. Стань еще хуже, вторгшись в мою одежду.
Но Лаззаро не двигается. Вместо этого он тихо смеется, и я вижу в нашем отражении, что он закрывает глаза и расслабляется.
— Что бы ни. Они там, если они тебе нужны.
И Лаззаро засыпает, оставив свои пальцы там, где они были, прижавшись к моей киске. Мое сердце колотится, и мне кажется, что моя грудь вот-вот взорвется. Я делаю так глубокий вдох, как только могу, запертый в клетке рук Лаззаро. Я подожду, пока он уснет, а потом убираюсь отсюда.
Мои глаза фокусируются на нашем отражении. У меня плоская грудь и прямая талия, и я никогда не чувствовала себя сексуальной. Но я выгляжу по-другому в больших руках Лаззаро, с его мускулистым предплечьем, обвивающим мою талию, и я чувствую себя немного драгоценной, когда его сонное лицо прижимается к моей шее сбоку. Он выглядит таким же грубым и пугающим, как всегда, но то, как он свернулся вокруг меня, кажется... ...
Как будто меня хотят для разнообразия.
Мой взгляд скользит по его телу, от жестких плоскостей его лица и челюсти к его плечу, нависшему над моим. Выпуклости его ребер под футболкой и дюйм теплой загорелой кожи там, где майка поднималась вверх по животу. Лаззаро всегда выглядит слишком большим, чтобы его можно было допустить, но сейчас его размер кажется в самый раз. Мое сердце колотится, а желудок наполняется трепетом. Я слегка двигаюсь в его руках и чувствую безошибочное ощущение влажности между моими ногами и его пальцами через мои тонкие хлопчатобумажные шорты.
А поскольку я мокрая и скользкая, давление его пальцев на мой клитор кажется восхитительным . Лаззаро — самый большой мудак, которого я когда-либо встречала, но он также чертовски горяч, и из-за этого я ненавижу его еще больше. Каждый раз, когда он ухмыляется мне, я могу сказать, что он думает, какой он замечательный.
Едва осознавая, что делаю это, я медленно вращаю бедрами. Мои глаза закрываются, когда крошечные движения вызывают приливную волну ощущений, обрушивающуюся на меня. Я много раз мастурбировала раньше, и результаты были быстрыми, но неудовлетворительными. Механически все работает как положено, но чего-то постоянно не хватает.