Заканчивается парад безумия с приходом классухи, но только когда её вопли становятся громче остальных.
— Свиридов и Севастьянов, успокоились! Сядьте на свои места!
— МариВанна, мы так рады вас снова видеть, что совершенно не способны держать себя в руках!
— Свиридов, ты за лето так и не вспомнил моё имя?
— Называйте меня Алекс Эсс, мадам!
Кто-то встревает:
— «Эс» по-английски "задница"!
Все ржут. Все ржали и до этого, но теперь дружнее и громче.
— Зачёт! А теперь иди носки кури! — успеваю отрикошетить я, как оказалось, Хоббиту, прежде чем МариВанна взрывается новой порцией гнева.
— Ну хватит уже! Свиридов, сядь уже наконец и прекрати вертеться! И тишина, мои хорошие, полная ти-ши-на!
Детский сад. Ничего не меняется. Всё, как в начальной школе: мы орём и на нас орут. В этом сама суть нашего существования.
Кароч, в таком кипише я совершенно забываю про Новобранку. Вспоминаю потом, вернее мне Сева на неё кивает, пока классуха, уже остыв, о чём-то увлечённо распинается.
Второй ряд, первая парта. Под боком у ботана Костета, который навечно прописался там по причине отвратительного зрения.
С моей позиции — а мы с Севой, естественно, чалимся "на галёрке" — можно заценить только волосы — действительно цвета вырви-глаз… иии.. всё. В принципе, всё. Вроде бы стройная, если, конечно, не поднимется, а там нежданчик в виде полубегемота… Но, не увидев мадам "анфас", я не могу делать выводы.
Сева, поскрипев извилинами, приподнимает три пальца. Шепчу "погоди", с боем выдираю из его рук без того мятый тетрадный листок, комкаю его и запускаю в спину Новенькой. Бумажка не достигает цели, зато классуха снова начинает орать.
Моя фамилия звучит так часто, что я не сомневаюсь, что моя новая жертва её хорошо запомнила.
Кароч… у нас спор. Развлечение. Сева делает ставки, с какого подхода я уломаю девчонку дать мне свои контакты. Или согласиться на встречу. Или ещё что-нибудь, но это не важно. Он обычно ставит больше, я меньше. То есть три пальца — это три подката. Это чисто спортивный интерес. Мы играем на щелбаны, иногда на что-то другое, но нас забавляет сам факт соревнования.
Вскоре нам удаётся не просто увидеть, а в деталях рассмотреть Новенькую. И лицо, и фигуру, и даже красивую родинку над губой.
— Ничё так, — шепчет Сева. — Неделя.
Возмущённо задираю бровь. По моей личной десятибалльной шкале эта принцесса потянет баллов так… на восемь, но что-то есть в ней такое, что смутно намекает, в обычные пару подходов здесь не уложишься.
И я сомневаюсь. Но лучший друг сомневается во мне больше, а это в корне не правильно.
Мистер Я — не я, если мадам не согласится встретиться со мной прямо сегодня вечером.
Приподнимаю один палец, и Сева снова привлекает к нам внимание чересчур азартным возгласом.
**
Так как в первый учебный день от нас решили по-шустрику избавиться, возможность познакомиться с Новобранкой и в который раз испытать силу своего адского обаяния представляется мне очень даже скоро.
МариВанна отпускает нас на вольные хлеба. Я грациозной походкой огибаю угол класса и вырастаю прямо напротив ничего не подозревающей жертвы.
— Очень добрый день, мадам!
Она поднимает глаза, а я стою такой красивый: руки скрещены на груди, нос кверху. Вождь народов, не меньше. Самому смешно. Однако, ещё один мой козырь — умение держать непроницаемую мину при любых обстоятельствах.
— Пока!
Рекламная пауза. Это не слуховая галлюцинация?
Под всеобщий гул и крики неправильная девчонка вскакивает с места, задирает нос повыше моего иии...
Да хорош. Такого не бывает.
— В смысле «пока»? — преграждаю ей путь.
— В смысле, свободен, мальчик! — «поясняет» чей-то визгливо-хрипатый голос.