**
С велосипедом мы не рискнули. Несмотря на то, что наш общий с Лялей вес не сильно превышает сотку, удержать руль в таком положении (когда мадам взгромоздилась на раму) оказалось не так уж просто. К тому же, шоссейник не предназначен для поездок по грунтовой дороге, а выезжать на трассу в тандеме опасно.
Зато процесс «примерки» получился угарным. Мы наржались до колик над Лялькиными попытками взобраться на «железного коня». Я прекрасно понимал, что она хорохорится, что ей больно и неудобно, но язык мой — враг мой.
За что люблю свою родственницу намбер ту — она никогда не обижается.
В итоге мы в парке. Велик на приколе. Кругом солнечные блики, запах озона и сосен, длинные тени и засранцы-голуби.
Свищу и разгоняю их, обнаглевших, прикормленных здесь толпами отдыхающих, Ляля приманивает семечками.
— Слушай, сколько у тебя их там?! Явно ж не последние!
Пытаюсь сунуться в карман её шорт, она хохочет и извивается:
— Ща, ща, кончатся. Уже кончаются, видишь?
И демонстрирует мне потную ладошку с горсткой сора.
А сама опять за своё.
— Лааадно.
Натягиваю на глаза козырёк, щурюсь в безмятежность бархатного неба.
— Если они навалят на нас сверху, меня хоть кепарь прикроет. А вот кое-кому повезёт меньше, — киваю на её небрежный пучок.
Лялька пожимает плечами.
— Ммм… Алекс, а почему ты меня не предупредил, что собираешься в субботу стримить? Мне девчонки из гимназии сказали. Кстати, они все поголовно на тебя подписаны, ты в курсе вообще? А половина ещё и влюблены, между прочим!
Морщу нос, кошусь на неё.
— Не понял, а где вторая половина?
Она смеётся.
— А если серьёзно, вам не рановато, а, малышарики? Учиться надо, дети!
— Ага, я смотрю, ты много учишься! Сколько у тебя уже роликов? Ты в Инсте тоже есть? А в Тик-токе? Кинь плиз ссылочку!
— Обойдёшься.
— Ну, Алекс! — она отряхивает ручонки.
Отработанная схема. Вытреплет душу. Я сдаюсь.
— Ладно, ладно! Кину… Если пятёрок полный портфель принесёшь…
— Ну Аааалекс!.. Ну, и фиг с тобой. Сама найду. Катьку Славину попрошу — она скинет. А насчёт девчонок я серьёзно… — она мгновенно меняет голос на более противный и писклявый. — Ой, какой он растакой! А он правда твой брат? А познакомишь? А у него есть девушка? Рррр… Достали!..
Подавляю усмешку, ободрительно пожимаю её костлявое плечико.
— Тяжёл крест твой, сестра… Скажи им, моё сердце занято.
— Правда?! — Ляля бьёт по тормозам и по-прокурорски на меня смотрит. — Кем?
— Тобой! — ржу я, немного прифигев от такого напора.
Лялька отстаёт. Нагоняет чуть позже.
— А кстати!.. — У неё в руках каким-то чудом опять возникают семечки. — Говорят, тебя какая-то курица тупоголовая отшила?
— Что?!. Кто?!
Всё никак не привыкну, что моя младшая сестрёнка, походу, резко повзрослела.
— Ну, ты вроде как сам признался. Это рили?
— Ну отшила, и чего. Мне вообще пофик.
— Да лаадно! Она совсем дура? Слепая или тупая?
— Да не слепая, не тупая, просто не захотела общаться.
— Я ж говорю, дура! Братишка, да ты забей, — она вдруг оббегает меня и, резко прибив к себе, принимается бурно, явно переигрывая, успокаивать. — Приезжай к нам в гимназию, за мной зайди, там на части тебя разорвут, вот увидишь!