Ричард смахнул с плеча невидимую пылинку.
— Поговорим о цене?
— О цене? — её брови взметнулись вверх. — Вы, наверное, смеётесь надо мной? Или это какая-то новая версия флирта? Мне не нужны деньги.
— Речь не о деньгах… Я предлагаю информацию. Любую, на ваш выбор…
Нина хмыкнула и покачала головой. Он так напрямую пытался её подкупить, будто ещё мгновение назад не говорил ей о своих чувствах. В её сердце вспыхнула злость, и она решила отплатить ему той же монетой, задав действительно важный вопрос.
— Хорошо. Может быть, тогда вы сможете узнать, был ли у моего отца, Лео Леоновенса, сын? Был ли ещё один ребёнок?
Лицо Нейтана застыло в непонятной гримасе. Документы, которые он видел на днях, замелькали перед внутренним взором, но Ричард быстро пришёл в себя, ему было ясно, как день, что, если Нина узнает эти подробности, её уже ни за что не удастся перетянуть на свою сторону.
— У вашего отца не было сына, я в этом уверен. Мне нечего вам сказать.
Ричард не лгал — родного сына у Лео Леоновенса действительно не было, об остальном Нине знать не стоило.
— Прекрасно. Значит, вопрос исчерпан, — она схватила сумочку и встала. — Доброй ночи. Сияния звёзд и вечного мира, Ричард.
Он посмотрел на неё, не сумев скрыть разочарования.
— Сияния звёзд и вечного мира, лейтенант.
Глава 8. Синхронизация
В ночное время коридоры «Авроры» пустовали: только изредка проезжали моющие дроны, шуршали щётками по полу и пищали, мигая красными индикаторами. Фонари гасли почти полностью между полуночью и четырьмя часами утра, и лишь тусклый фоновый свет очерчивал границы стен для припозднившихся жителей. Обычно так и было, обычно, но не сегодня. В секторе командования на восьмом этаже звякнул лифт, его двери раскрылись и закрылись с характерным звуком, а следом, прячась под широкий плащ и шляпку с полями, появилась фигура женщины. Она двигалась аккуратно, почти неслышно ступая по полу, руки в чёрных перчатках сжимали красный пластиковый пропуск. Фигура остановилась у двери без опознавательных знаков, посмотрела по сторонам и дважды провела пропуском по магнитному замку. Замок щёлкнул. Фигура снова оглянулась, замерла на мгновение и быстро юркнула внутрь.
— Проходи, — раздался голос из темноты.
Вспыхнул свет и, хотя это была всего лишь не очень яркая настольная лампа, ослепил, но только сначала, когда же взгляд гостьи привык к окружающему мраку, стали появляться очертания предметов, и вот уже перед ней стол, стул и полки, забитые документами, архивными запыленными папками и старыми коробками. За столом мужчина, лица почти не видно, только звёзды на погонах подрагивают бликами света.
— Было странно получить твоё сообщение старым способом, Кристофер, — произнесла женщина.
— Прости.
Она отмахнулась и подошла к столу, с интересом касаясь разложенных там документов.
— Это оно?
— Да. Расшифровка верна, и мы уже не можем оставаться в стороне. Я не могу. Надеюсь, тебе не нужны дополнительные пояснения?
— Мне… — женщина замолчала. Она хотела сказать: «мне очень жаль», — но не знала, имеет ли на это право. Он не вызывал её вот так уже пятнадцать лет. Осталось ли между ними что-то, что позволило бы ей проявить хоть какое-то участие? — Пояснения не нужны. Нужен план действий.
— Речь о Нине. — Кристофер встал и вышел из-за стола, — О твоей дочери. Ты знаешь, что делать.
Женщина сделала шаг назад, словно опасалась стоять рядом с ним слишком близко, и попала в луч света. В отличии от вечера в «Ренессансе», сейчас едва ли кто-то мог узнать в этой женщине Эмилию Фармер — неброский макияж, мышиного цвета волосы заплетены в небрежную косу, ресницы полуопущены. Она выглядела как добрая сестра-близнец той Эмилии, к которой все привыкли.
— Кристофер, пожалуйста… — на ресницах блеснули капельки слёз.
Он только печально улыбнулся.
— Пришёл момент, о котором я сразу предупреждал тебя. Пусть не всё было гладко между нами в прошлом, но я дал тебе то, чего ты так хотела. Ребёнка. Дочь. Теперь дело за тобой. Ответь мне тем же, помоги.
— Я… я не верю, что это правда. И потом, ты же можешь что-то сделать, ещё больше может сделать Совет.
Кристофер тяжело вздохнул, подошёл к ней и положил руки на плечи, слегка сжимая.
— Мы договаривались, Эмилия. Как бы ты себя ни вела по отношению к ней, что бы ни чувствовала и какую бы роль ни играла в её жизни, помни, для чего мы решились на это.
Эмилия всхлипнула, не сумев сдержать дрожь в голосе.