Никто не говорил, что быть одарённым человеком — это легко. Зачастую их принимают за дураков или вовсе сумасшедших. Их никто не понимает, но ими восхищаются. Их любят и одновременно ненавидят. И всё это лишь потому, что они не такие как все. Они не вписываются в серую массу общества, не соответствуют стандартам и делают то, что вздумается. Они мыслят своеобразно. По-другому. Но другое — не синоним плохому. Просто нас так научили.
Сделав еще несколько шагов, Элизабет остановилась. Дорожка оборвалась. Другой её конец виднелся далеко впереди. Обрыв. А там — бездна. Мелодия затихла, и девушка перестала играть. Приоткрыв глаза, она на время задумалась, стараясь запомнить как можно больше из того, что сейчас ей кто-то сыграл. Да, это не она исполняла произведение, а кто-то другой, кто вёл её своей твердой рукой и по какой-то причине оставил одну на середине пути. Примерно так поэт пишет своё стихотворение в момент прозрения: кто-то шепчет ему слова, и всё, что нужно — это поспевать всё записывать. Но запечатлеть всё то, что ей сейчас удалось сочинить, было не суждено.
— Я знаю, что ты здесь, — не шевельнувшись, сказала она. — Слышала, как ты пришёл.
— Прости, я не хотел тебе помешать, — виновато улыбнулся Кристофер.
Девушка устало вздохнула и посмотрела на экран мобильного. Она начала работу полшестого и закончила лишь сейчас — за пять минут до полуночи. Узнав который час, Мур впервые была рада, что вдохновение покинуло её именно сейчас. Хотя дело и сдвинулось с мёртвой точки, ей по-прежнему чего-то не хватало. Одной ночи с Адрианом оказалось недостаточно, чтобы написать целое произведение как в случае с его старшим братом. Но к счастью у неё ещё хватало времени, чтобы всё успеть в заданные сроки.
— Ты не виноват, — лениво бросила она. Усталость сказывалась всё сильнее, и у неё не было сил, чтоб хотя бы немного взволноваться в присутствии Эллингтона. Да и зачем? Между ними уже давно всё было кончено. — Хотя... Быть может, если бы ты не пришёл, я всё же смогла бы завершить первую часть.
— Я же извинился.
— Зачем ты пришёл? — коротко спросила она. Улыбка исчезла с его лица. Он понимал, что пришёл не вовремя, но другого времени у него не было.
— Хотел снова тебя увидеть, — улыбнулся он, стараясь разбавить слегка напряжённую обстановку.
— Врёшь, — отрезала она. — Выкладывай, зачем явился, или уходи. Ты уж извини, но у меня нет времени на пустую болтовню — я слишком устала, — она потёрла виски. Переутомление и голод вылились в мигрень, и теперь в голову один за другим вонзались острые лезвия. Живот неприятно скрутило, и от одной мысли про еду стало слегка подташнивать.
— Как дела у тебя и Адриана? — поинтересовался он.
Девушка округлила глаза и вопросительно посмотрела на собеседника, удивившись такому вопросу.
— Он твой брат. У него и спроси.