— Долго он пробыл без кислорода? — Нала отметила, что грудь Стэга вздымалась и опадала, что, впрочем, не гарантировало благополучного исхода. Кислородное голодание могло убить мозг.
— У меня ушло три минуты и сорок две секунды, чтобы затащить его внутрь. Еще тридцать две восстанавливалась подача кислорода в отсеке. Прибавь минимум шестьдесят на то, чтобы отсоединить шлем, расстегнуть и снять костюм.
— Он приходил в себя? Говорил что-нибудь? В скафандре оставался воздух?
Схватив сканер, Мэйз снова медленно провел им над головой Стэга.
— Всего четыре процента, но когда я спас его, он уже не дышал.
Информация шокировала. Никто не мог протянуть в открытом космосе так долго. Мозг просто отмирал. Силясь устоять на подкосившихся ногах, Нала наклонилась и ухватилась за спинку койки.
Раньше она не сомневалась, что ненавидела Стэга…но боль в груди говорила иначе.
— Мне пришлось обесточить все его имплантаты, чтобы пропустить через него ток и запустить сердце. Отключение было экстренным, поэтому еще несколько часов они будут перезагружаться. Я не наблюдаю серьезного ущерба, и нам остается только ждать.
— А теперь будь добр еще раз и на моем языке, — выпалила Нала.
— Мы итак говорим на одном языке, — поглядел на нее Мэйз.
— Я не понимаю, о чем ты! — она была расстроена и выбита из колеи. — У него отмер мозг? Просто выкладывай.
— Я считываю некоторую активность. Если бы у меня был доступ к его чипам…но тогда в отсеке я запаниковал.
Нала в непонимании уставилась на него.
— Я врач. Каждый член экипажа дал мне доступ к своим имплантатам. Я имею право их блокировать. Иначе электричество может нанести необратимый ущерб электронике. Стэг слишком важен для меня, и я, похоже, перестарался.
— Если я правильно поняла, электричество плохо влияет на чипы, — попыталась осознать Нала. — Ну а отключение питания?
Повернувшись, Мэйз схватил другой сканер, которым провел над грудью Стэга.
— Наши тела сами производят энергию для кибернетических элементов. Как врач, я оснащен всем необходимым, чтобы управлять электричеством в телах других киборгов, если они предоставляют мне доступ. Кажется, я переусердствовал. Запаниковал. Потерял самообладание. Поэтому теперь чипам Стэга потребуется несколько часов для подзарядки и перезапуска.
— И в чем суть? Как чипы помогут тебе понять, что случилось со Стэгом?
— В мозг каждого из нас внедрено по три чипа. Они сообщат мне, есть ли рядом с ними повреждения. Сейчас они отключены и не реагируют на попытки их включить. Перезаряжаются, — он схватил другой инжектор и прижал к боку Стэга.
— А это зачем? Что-то не так с его сердцем и легкими?
— Я не вижу повреждений внутренних органов. Чтобы он не пришел в сознание, я дал ему снотворное.
— Разве мы не хотим, чтобы он очнулся?
— Он быстрее исцелится, если будет лежать неподвижно.
— Если вообще выживет, — расстроено добавила Нала.
Наконец Мэйз убрал все устройства в аптечку, закрыл ее и встал.
— Стэг — киборг. Мы крепче вас и исцеляемся быстрее. Так нас спроектировали. И я считываю его мозговые волны.
— Значит, с ним все будет хорошо? — немного успокоилась Нала.
— Ему повезло. Снотворное продержит его в постели минимум час. Я предоставлю тебе доступ к линии связи. Просто приложи ладонь к настенной панели и произнеси мое имя. Мне нужно идти. Другой член экипажа покидает судно, чтобы проверить работу Стэга и поискать другие повреждения в секции. Я хочу быть рядом на случай новой чрезвычайной ситуации. Присмотришь за Стэгом и свяжешься со мной, если ему станет хуже?