Мадам Нитцшке, единственный ребенок в семье, была неотъемлемой частью этого района еще до того, как Джасинда с мужем купила здесь свой дом. Ее отец, член Ассамблеи, встретился с предками задолго до того, как умер Стефан. Ходили слухи, что ее спутник жизни, служивший в Коалиции, погиб на границе во время внезапного нападения мятежников. После этого мадам Нитцшке не решилась обрести спутника и вступить в союз, а свою жизнь «посвятила» соседям — она знала все и обо всех в округе.
— Могло быть и лучше. Слишком уж облачно, — старушка, задрав голову и придерживая одной рукой свою шляпу, посмотрела вверх. Она, прищурившись, глядела на несколько плывущих по небу пушистых белых облаков. — Похоже, приближается гроза.
— Вы в этом уверены? — Джасинда посмотрела на небо, но не увидела ни единого грозового облачка.
— Несомненно. И я рада видеть, что ты в порядке, Джасинда.
— А что не так?
— Ну, твое внезапное исчезновение на несколько дней…
— Я никуда не исчезала, мадам Нитцшке. Я навещала свою сестру в Кисурри.
— Неужели? — тон мадам Нитцшке выдавал ее абсолютный скептицизм. — Никому ничего не сказав?
Джасинде хотелось одернуть старую склочницу, чтобы она не лезла не в свое дело, но ей все же удалось сдержаться. В глубине души она знала, что мадам Нитцшке действительно обеспокоена, а ее любопытство в какой-то мере вызвано многолетним одиночеством.
— Кое-кто действительно был в курсе моего отъезда. Я предупредила Маишу.
— Но не своего сына?
— Нет, мадам Нитцшке. Я не стала звонить сыну и сообщать ему, где нахожусь. Я взрослая женщина и не обязана никому отчитываться о своих передвижениях.
— Но он был в панике и как сумасшедший барабанил в мою дверь.
— Неправда, Дантон не делал ничего подобного! — хотя Джасинда была готова на некоторые уступки для мадам Нитцшке, но откровенную ложь терпеть не собиралась. — Вы лишь проходили мимо, когда Дантон был здесь. Он сообщил мне об этом, позвонив на мой комм.
— Послушай, он был в панике, и я даже догадываюсь, почему. Всему виной мужчины, которых ты «развлекаешь» в своем доме. Особенно этот последний. Боже мой, он едва ли выглядел старше Дантона. Тебе должно быть стыдно, Джасинда.
— Извините?!
— Ты слышала меня, юная леди. Ты была женой весьма уважаемого члена Ассамблеи и обязана ради него и тех, кто поддерживал его, следить за своим поведением. Прежде всего, убедись, что твои действия безупречны.
Джасинда почувствовала, как ее лицо вспыхнуло, а кровь закипела. Что эта самодовольная склочница себе позволяет?! Она считает себя вправе судить ее?