Рози на секунду задумалась, а затем продолжила, выражение ее лица немного просветлело.
— В общем. Книга начала привлекать внимание. Ничего особенного, но больше, чем я ожидала. Дальше все медленно, но неуклонно росло, пока мне не предложили сделку по продаже книги. И тогда во мне что-то щелкнуло. Я подписала контракт с издательством и уволилась с работы, что для меня совсем не свойственно. Действовать импульсивно — это не мой конек. Принимать решения без минимизации рисков, без уверенности в том, что все получится, это не то, что я когда-либо делала. Но, черт возьми, это было приятно. Страшно, но освобождающе. Как будто я всю жизнь ждала, чтобы стать... свободной, — её улыбка спала. — А потом все пошло к чертям...
Она остановила себя.
— Куда все ушло? — спросил я, только сейчас осознав, что двинулся вперед в ее сторону. Через стол.
Рози расправила плечи.
— Ты уже использовал свою квоту вопросов.
— Что? — я фыркнул.
— Ты задал пять своих, — объяснила она. — Так что, больше никаких вопросов.
Я забыл, что мы все еще играем в эту игру.
— А вот у меня, — сказала она с удовлетворением, в котором я был уверен, — есть еще два вопроса.
Я откинулся на спинку кресла.
— Я чувствую себя обманутым.
Губы Рози слегка приподнялись.
— Я всегда играю по правилам, — ее подбородок приподнялся. — Итак... какие у тебя планы, Лукас?
Хотя это был достаточно простой вопрос, он почему-то показался мне ударом в самое нутро. Потому что он лишь напомнил мне правду: у меня не было плана. Я больше не был человеком, у которого был продуманный план. Я был Лукасом Без Плана.
— Ничего особенного. Просто... туристические штучки.
Между нами воцарилось молчание, пока она взвешивала мой резкий ответ.
Я прочистил горло.
— У тебя остался один вопрос.
Прошло еще несколько секунд, прежде чем она сказала: — Почему тебя не было на свадьбе Лины и Аарона?
Мои глаза расширились. Ее вопрос застал меня врасплох. Воспоминания о неделях, предшествовавших свадьбе, нахлынули на меня, выбивая дыхание.
Рози, которая, должно быть, видела все, что играло на моем лице, колебалась.
— Лукас...
— Все в порядке, — оборвал я ее. Я могу играть по своим правилам. Один вопрос, один ответ. Неважно, насколько длинным или трудным он был. — Я не смог присутствовать, — выдавил я, чувствуя, что мне трудно дышать. — Я не смог прийти вовремя. Я... — я выдохнул с трудом. — Я был...
Я покачал головой.
Длинного, короткого, легкого или трудного, у меня не было для нее ответа. Потому что как можно закончить ответ, который отражает все, от чего ты убегаешь? Черт его знает.
Что-то теплое коснулось тыльной стороны моей руки, вырывая меня из раздумий.
Посмотрев вниз, мой взгляд наткнулся на пять длинных и нежных пальцев, свободно обхвативших мою руку.
— Ей, — услышал я ее слова, мои глаза были прикованы к нашим рукам. — Ты не мог прийти. Это правильный ответ, Лукас. Ты играл по правилам.
Разрываясь между тем, чтобы стряхнуть ее и повернуть руку, чтобы переплести наши пальцы без какой-либо другой причины, кроме как потому, что мне нужен был физический контакт, мне нужна была близость другого человека, я ни на одном не остановился.
Я сделал то, что у меня получалось лучше всего.
Я взял себя в руки и ухмыльнулся, надеясь, что это помогло.
— Наши пять вопросов закончились, — сказал я ей. — Во сколько ты уезжаешь в Филадельфию?
Ее губы разошлись, но прежде чем она успела дать мне ответ, зазвонил телефон. Она достала его из сумки и, нахмурившись, посмотрела на экран.
— Извини, я лучше отвечу, — сняв трубку, она поднесла ее к уху. — Привет, пап, Олли...