— Мне нужно знать, — говорит он, его голос болезненно срывается на крик. — Был ли он…
Я знаю, о чем он собирается спросить, но мне не менее больно знать, какие слова слетят с его губ.
— Он был твоим первым? — Хочет знать Паркер.
Его вопрос шокирует. Я, конечно, ожидала, что он спросит, спали ли мы вместе, но не сейчас. Его безумная ревность, с которой он спрашивает, странна и необычна для Паркера. Он не из тех, кто ревнует. Кейд такой, а не он. Я смотрю ему в глаза и вспоминаю своё блаженное счастье всего несколько часов назад. Я киваю и не прерываю зрительный контакт. Это мой позор, и мне просто придется жить с этим. Паркер стонет. Вероятно, это причиняет ему боль, но больше нет смысла лгать.
— Вот ублюдок, — говорит он тихо, но с такой яростью, что это пугает меня до костей. — Ублюдок. Как он мог так поступить с тобой? Как он мог отнять это у тебя?
— Все в порядке, — шепчу я, пододвигаясь к краю дивана. — Все будет хорошо, правда?
Мне нужно, чтобы он кивнул, нужно, чтобы он сказал, что так и будет, потому что в противном случае я сейчас же сломаюсь к чертовой матери. Я потеряла Кейда. Я снова чуть не потеряла Паркера. И после боли от потери стольких других людей я просто не могу справиться с еще одним гребаным разбитым сердцем.
Паркер не отвечает. Отсутствие его ответа заставляет меня прикусить нижнюю губу от беспокойства. Если даже Паркер не верит, что мы можем все исправить… Сможем ли мы вообще пройти через это?
Всю ночь Паркер обнимает меня, пока я плачу, пока мои слезы не высыхают. Я никогда в жизни так не плакала, даже когда умерли мама и Марк. Никогда. Кейд сделал это со мной. Он причинил мне боль. Он превратил меня в гребаное месиво, оплакивающее мальчика, которым он был раньше, и монстра, в которого он превратился. Паркер заснул, а я всё равно не переставала ждать звонка Кейда, смотрела на свой телефон, желая, чтобы он зазвонил, надеясь, что Кейд свяжется со мной.
Но не дождалась.
5 лет назад
— Мы идем или как, сестренка? — Нетерпеливо спрашивает Паркер, шлепая меня по заднице.
Я злобно смотрю на него, чтобы остановить его, что означает, что я чуть не выколола себе левый глаз палочкой для туши, которую держу в руке. В результате инцидента на левой стороне моего лица появляется черное пятно, и я ахаю.
— Паркер! — Говорю я, повышая голос. — Посмотри, что ты наделал. Теперь я должна начать все заново!
Паркер хихикает, и я бросаю на него взгляд, но заканчиваю тем, что хихикаю в конвульсиях вместе с ним. Я выгляжу как воин племени в боевой раскраске.
— Я оставлю тебя с твоими девчачьими штучками, — наконец сдается Паркер и встает, направляясь к двери. — Я буду внизу, найди меня, когда будешь готова.